Везде
The Actor-institutional Specifics of Modern International Relations
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
The Actor-institutional Specifics of Modern International Relations
Annotation
PII
S258770110031747-3-1
DOI
10.18254/S258770110031747-3
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Vladimir Krotkov 
ORCID: 0009-0002-1274-4958
Occupation: DSc in Political Sciences, Professor of the Department of Applied Political Science; Professor of the Department of International Relations and Geopolitics of Transport
Affiliation:
State Academic University for Humanities
Russian University of Transport (MIIT)
Address: 26, Maronovsky lane, 119049 Moscow, Russian Federation; 9 bld. 9, Obraztsova Str., 127994 Moscow, Russian Federation
Edition
Volume 8 N 2
Abstract

The article examines the determinants that determine the dynamics of modern international relations and their institutional metamorphoses. The focus is on the actors of world politics and international relations, whose influence can be measured by resource capabilities and limitations. The analysis is accompanied by empirical data that highlight a number of aspects that affect the level and scale of international subjectivity. An attempt is made to predict the future development of modern international relations, taking into account the dominant trends.

Keywords
international relations, world politics, subjects of international relations, institutions of international relations
Acknowledgment
The article was prepared at the State Academic University of the Humanities as part of the state assignment of the Ministry of Science and Higher Education of the Russian Federation, the FZNF-2023-0004 project – “Digitalization and formation of a modern information society: cognitive, economic, political and legal aspects” (123022000042-0).
Received
23.04.2024
Date of publication
11.08.2024
Number of purchasers
5
Views
194
Readers community rating
5.0 (1 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Services benefits
100 RUB / 1.0 SU
1 Целью данной статьи является определение, в первом приближении, роли акторно-институциональной специфики в современных международных отношениях.
2 Затрагивая состояние мировой политики и современных международных отношений, можно констатировать, что они видоизменяются достаточно динамично. Их нестабильность, турбулентность сопровождаются стохастическими процессами, связанными с общей деинституционализацией в различных сферах общественной жизни. На этом фоне большим исследовательским вопросом является идентификация акторов современных международных отношений, которые при масштабном транзите от обществ модерна к постмодерну не могут описываться только государственно-национальной морфологией или сугубо транснациональной корпоративной логикой. Все выглядит куда более сложно и противоречиво, в большей степени соответствуя формату экосистем, имеющих амальгамный характер. «В анализируемом контексте глобализационные тренды вступают в противоречия с деглобализационными векторами, которые в совокупности детерминируют сложную, эмерджентную ситуацию на разных уровнях международной проблематики»1. В анализируемых условиях выдвигаются различные интерпретации характера международных отношений и мировой политики с акцентом на мультицивилизационную коннотацию2. Ключевым вопросом является институциональная составляющая глобальных и региональных трендов, то есть насколько она сохраняет действенные формализованные и неформализованные «правила игры» (И.Л. Прохоренко3) или же трансформируется в сторону своей девальвации, в результате вероятность сценария «игры с нулевой суммой» в процессе борьбы за глобальное господство носит дискуссионный характер. В частности, И.В. Следзевский отмечает, что «процесс институционализации цивилизационного диалога (межцивилизационной коммуникации) еще не завершен, он не приобрел необратимого характера, не стал внутренне необходимым, системным качеством организации и самосознания переживающего кризис мирового сообщества. Альтернативой межцивилизационной стабильности международных отношений и мирового порядка может стать – при дальнейшем росте международной напряженности – деинституционализация, кризис и делигитимация институтов цивилизационного диалога»4.
1. Кротков В.О. «Мягкая сила» в среднеазиатском регионе: общие контуры баланса сил // Ближний и Постсоветский Восток. 2023. № 4 (4). DOI: 10.31249/j.2949-2408.2023.04.01.

2. Спиридонова В.И. Столкновение «Мира» и «Запада» как новая реальность // Полилог/Polylogos. 2023. T. 7. № 3. DOI: 10.18254/S258770110024649-5.

3. Прохоренко И.Л. Международные институты в современной мировой политике // РСМД. 04.03.2022. [Электронный ресурс]. URL: >>>> (дата обращения: 07.12.2023).

4. Следзевский И.В. Десекуляризация мирового сообщества как источник напряженности в международных отношениях и мировой политике // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2018. Т. 11. № 4. С. 39.
3 В определенной степени можно говорить о том, что в современных условиях международная и региональная субъектность может формироваться, укрепляться и развиваться при наличии ресурсной базы, опора на которую позволяет формировать повестку, доминировать, подчинять, включать в свою орбиту, формировать неэквивалентный обмен ресурсами и трансформировать более зависимых акторов (мир-системная методология5). К основному ресурсному базису международно-значимого субъекта можно отнести:
5. Линник А.А. Мир-системный анализ: актуальность методологического аппарата в эпоху цифровых преобразований // Полилог/Polylogos. 2024. T. 8. № 1. DOI: 10.18254/S258770110029908-0.
4 1) уровень экономического развития и мощи, преимущественно в инновационном, научном и технологическом плане;
5 2) финансовое доминирование, в виде конвертируемых валют и капиталов, которые преимущественно через транснациональные корпорации и международные институции перераспределяются в виде прямых иностранных инвестиций;
6 3) масштаб информационно-инфраструктурного влияния в трансграничном формате;
7 4) силовые возможности, выражающиеся в финансировании военной составляющей, наличии вооружений последних поколений;
8 5) политический капитал и влияние, отражающиеся в институциональном виде и в механизмах принятия элитами ключевых управленческих решений глобального уровня с использованием различного инструментария («мягкая сила»6, “Realpolitik”7, «дипломатия канонерок», «цифровая дипломатия»8, «цветные революции»9, «гибридные войны»10 и др.).
6. Най Дж. Будущее власти. Как стратегия умной силы меняет XXI век. М.: АСТ, 2014.

7. Зубов В.В. Немецкая доктрина “Realpolitik” сквозь призму современной мировой политики // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2022. Т. 12. № 1. С. 100–107. DOI 10.26794/2226-7867-2022-12-1-100-107.

8. Рябиченко А.В. Цифровая дипломатия вчера и сегодня // РСМД. 16.11.2018. [Электронный ресурс]. URL: >>>> (дата обращения: 06.12.2023).

9. Бузгалин А.В. «Цветные революции»: содержание, формы, противоречия (тезисы к дискуссии) // Альтернативы. 2015. № 4. С. 67–72.

10. Конышев В.Н., Парфенов Р.В. Гибридные войны: между мифом и реальностью // Мировая экономика и международные отношения. 2019. Т. 63. № 12. С. 56–66. DOI 10.20542/0131-2227-2019-63-12-56-66.
9 Рассматривая в первом приближении преимущественно торгово-экономические показатели из выделенных групп ресурсных факторов, следует сказать, что их роль достаточно высока и непосредственно влияет на уровень наднациональной субъектности. На диаграмме 1, на основе данных Всемирной торговой организации за 2022 г., отражены региональные центры силы, которые формируют основные материальные богатства и осуществляют экспортное влияние в мире.
10

Диаграмма 1 Мировые лидеры экспорта 2022 г.11

11. World’s largest exporters. [Электронный ресурс]. URL: >>>> (дата обращения: 06.12.2023).
11

Так, Россия по экспорту занимает 13 место в мире, уступая таким странам, как Мексика, Бельгия, Южная Корея. Достаточно красноречиво выглядит соотношение, например, малонаселенной и территориально периферийной Австралии, которая превосходит по экспортному влиянию Черную Африку. А самый популяционно-многочисленный национальный кейс – Индия, занимает весьма скромное место по данному показателю, уступая компактным, но предельно эффективным экономикам Тайваня и Сингапура. Затрагивая ключевых игроков, следует отметить не только абсолютные показатели экспорта, но и его динамику. Так, Китай по сравнению с 2021 г. имеет прирост 6,9%, а США за аналогичный годовой период +17,6%. На этом фоне в рейтинге стран 186 Гамбия имеет аномальный экспортный прирост в 595,5 %, а 88 Туркменистан – годовой рост в размере 354,5 %12.

12. Workman D. World’s Top Export Countries. [Электронный ресурс]. URL: https://www.worldstopexports.com/worlds-top-export-countries/ (дата обращения: 05.12.2023).  
12 В то же время немаловажную роль играет распределение ВВП на душу населения (по ППС), что в определенной степени позволяет увидеть характер материальной дифференциации не на макроуровне, а на среднем уровне доходов национальных домохозяйств. Интересные данные (диаграмма 2) в русле компаративистики, на основе исследований МВФ, приводит Ф. Рихтер.
13

Диаграмма 2 Объем ВВП на душу населения в странах БРИКС и G713

13. Richter F. BRICS Nations Still Trail G7 in Per-Capita GDP. 22.08.2023. [Электронный ресурс]. URL: >>>> (дата обращения: 05.12.2023).
14 Страны БРИКС продолжают значительно отставать по анализируемому показателю от государств G7, что говорит об относительном характере социально-экономического развития. Так, Китай является явным мировым лидером по торгово-экономическим и экспортным показателям, но в контексте социальной политики выглядит весьма скромно, несмотря на то, что за последние сорок лет были проведены грандиозные реформы и осуществились масштабные экономические, технологические, инфраструктурные и в целом социальные преобразования. Показатели же российского общества в этом аспекте выглядят более предпочтительно, несмотря на достаточно скромные показатели экономического и технологического развития.
15 Важен аспект, связанный с уровнем развития НИОКР (с учетом объемов их финансирования), который является одним из драйверов роста для ключевых субъектов трансграничной предпринимательской деятельности. Необходимо констатировать, что влияние TOP-10 ТНК покоится на колоссальном научно-исследовательском потенциале, что отражает экономико-технологические компоненты глобального доминирования.
16 Военно-силовое влияние, выделенное выше как важный ресурсный компонент для ключевых акторов мировой политики, отчасти представлено актуальными данными Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI), отраженными на диаграмме 3.
17

Диаграмма 3 Военные расходы 2022 г. в страновом и континентальном измерении14

14. Военные расходы 2022 г. по странам мира. [Электронный ресурс]. URL: >>>> (дата обращения: 05.12.2023).
18 К 2022 г. мировые военные бюджеты достигли небывало высокого уровня в 2,2 трлн долл. Доля США в них составляет около 40%. На этом фоне военно-технический потенциал Китая выглядит весьма скромно, что является важным фактором в процессе глобального доминирования. При этом надо отметить тот факт, что текущие регионально-военные конфликты корректируют бюджеты игроков, связанные с милитаризацией экономик.
19 В результате проведенного анализа были выделены факторы, детерминирующие метаморфозы современных международных отношений, что обуславливает их турбулентность и эмерджентность. Помимо этого, рассмотрены институциональные аспекты глобальных и региональных отношений, которые сложно интерпретировать с высокой долей определенности. В целом наблюдается процесс деинституционализации с попытками ключевых акторов создать новые «правила игры». В данном контексте следует сослаться на экспертов международного дискуссионного клуба «Валдай», которые в визионерском формате, относительно архитектуры современных международных отношений, заключают: «Образ будущего, которое представляется нам благоприятным, предполагает сохранение всеобщей рыночной открытости и связанности. Последнее в любом случае возьмет верх над стремлением ограничить взаимовыгодное сотрудничество политическими средствами, а силы и ресурсы, затраченные на такие попытки, будут просто бессмысленно растрачены. Раскол мира на враждующие лагеря-макрорегионы, стремящиеся к автаркии, невозможен, да и нежелателен»15.
15. Барабанов О.Н., Бордачёв Т.В., Лукьянов Ф.А., Сушенцов А.А., Тимофеев И.Н. Аттестат зрелости, или Порядок, какого еще не было. Фантазия о будущем без иерархии: Доклад Международного дискуссионного клуба «Валдай». М., 2023. С. 29.
20 Основным элементом анализа является формулирование ресурсных потенциалов, которые обуславливают усиление современной глобальной и региональной субъектности. К их числу можно отнести: уровень экономического развития с акцентом на инновационно-технологических секторах; финансово-институциональные возможности в международном плане; масштаб информационно-инфраструктурного влияния в трансграничном формате; военно-силовое доминирование с поправкой на достижения научно-технического прогресса; политико-управленческую координацию с использованием действенного и гибкого инструментария.

References

1. Barabanov O.N., Bordachyov T.V., Luk'yanov F.A., Sushencov A.A., Timofeev I.N. Attestat zrelosti, ili Poryadok, kakogo eshchyo ne bylo. Fantaziya o budushchem bez ierarhii / Doklad Mezhdunarodnogo diskussionnogo kluba «Valdaj». Ì., 2023. – S. 29.

2. Buzgalin A.V. «Cvetnye revolyucii»: soderzhanie, formy, protivorechiya (tezisy k diskussii) // Al'ternativy. – 2015. – ¹ 4. – S. 67-72.

3. Voennye raskhody 2022 g. po stranam mira. – URL: https://substack.com/@genuineimpact/note/c-39949618 (data obrashcheniya 05.12.2023).

4. Zubov V.V. Nemeckaya doktrina «Realpolitik» skvoz' prizmu sovremennoj mirovoj politiki // Gumanitarnye nauki. Vestnik Finansovogo universiteta. – 2022. – T. 12, ¹ 1. – S. 100-107. – DOI 10.26794/2226-7867-2022-12-1-100-107.

5. Konyshev V.N., Parfenov R.V. Gibridnye vojny: mezhdu mifom i real'nost'yu // Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. – 2019. – T. 63, ¹ 12. – S. 56-66. – DOI 10.20542/0131-2227-2019-63-12-56-66.

6. Krotkov V.O. «Myagkaya sila» v sredneaziatskom regione: obshchie kontury balansa sil // Blizhnij i Postsovetskij Vostok. – 2023. – ¹ 4 (4). – DOI: 10.31249/j.2949-2408.2023.04.01.

7. Linnik A.A. Mir-sistemnyj analiz: aktual'nost' metodologicheskogo apparata v epohu cifrovyh preobrazovanij // Polilog/Polylogos. – 2024. – T. 8. – ¹ 1. URL: https://polylogos-journal.ru/s258770110029908-0-1/. DOI: 10.18254/S258770110029908-0.

8. Naj Dzh. Budushchee vlasti. Kak strategiya umnoj sily menyaet XXI vek. – M.: AST, 2014.

9. Prohorenko I.L. Mezhdunarodnye instituty v sovremennoj mirovoj politike. – RSMD 04.03.2022. – URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/mezhdunarodnye-instituty-v-sovremennoy-mirovoy-politike/ (data obrashcheniya 07.12.2023).

10. Ryabichenko A.V. Cifrovaya diplomatiya vchera i segodnya. – RSMD 16.11.2018. – URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/digitaldiplomacy/ tsifrovaya-diplomatiya-vchera-i-segodnya/ (data obrashcheniya 06.12.2023).

11. Sledzevskij I.V. Desekulyarizaciya mirovogo soobshchestva kak istochnik napryazhennosti v mezhdunarodnyh otnosheniyah i mirovoj politike // Kontury global'nyh transformacij: politika, ekonomika, pravo. – 2018. – T. 11, ¹ 4. – S. 39.

12. Spiridonova V.I. Stolknovenie «Mira» i «Zapada» kak novaya real'nost' // Polilog/Polylogos. – 2023. – T. 7. – ¹ 3. URL: https://polylogos-journal.ru/s258770110024649-5-1/. DOI: 10.18254/S258770110024649-5.

13. Richter F. BRICS Nations Still Trail G7 in Per-Capita GDP. 22.08.2023. – URL: https://www.statista.com/chart/30641/gdp-per-capita-in-brics-and-g7-countries/ (äàòà îáðàùåíèÿ 05.12.2023).

14. Workman D. World’s Top Export Countries. – URL: https://www.worldstopexports.com/worlds-top-export-countries/ (äàòà îáðàùåíèÿ 05.12.2023).

15. World’s largest exporters – URL: https://genuineimpact.substack.com/p/ international-trade-a-delicate-balancing (äàòà îáðàùåíèÿ 06.12.2023).

Comments

18.08.2024, 12:17
Write a review
Translate