Везде
Акторно-институциональная специфика современных международных отношений
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Акторно-институциональная специфика современных международных отношений
Аннотация
Код статьи
S258770110031747-3-1
DOI
10.18254/S258770110031747-3
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Кротков Владимир Олегович 
ORCID: 0009-0002-1274-4958
Должность: д.полит.н., профессор кафедры прикладной политологии; профессор кафедры «Международные отношения и геополитика транспорта»
Аффилиация:
Государственный академический университет гуманитарных наук
Российский университет транспорта (МИИТ)
Адрес: Российская Федерация, 119049 Москва, Мароновский пер., д. 26; Российская Федерация, 127994 Москва, ул. Образцова, д. 9, стр. 9
Выпуск
Том 8 № 2
Аннотация

В статье рассматриваются детерминанты, обуславливающие динамику современных международных отношений, их институциональные метаморфозы. Фокусируется внимание на акторах мировой политики и международных отношений, влияние которых может измеряться ресурсными возможностями и ограничениями. Анализ сопровождается эмпирическими данными, которые подчеркивают ряд аспектов, влияющих на уровень и масштаб международной субъектности. Делается попытка спрогнозировать будущее развитие современных международных отношений с учетом доминирующих тенденций.

Ключевые слова
международные отношения, мировая политика, субъекты международных отношений, институты международных отношений
Источник финансирования
Статья подготовлена в Государственном академическом университете гуманитарных наук в рамках государственного задания Министерства науки и высшего образования Российской Федерации, проект FZNF-2023-0004 – «Цифровизация и формирование современного информационного общества: когнитивные, экономические, политические и правовые аспекты» (123022000042-0).
Классификатор
Получено
23.04.2024
Дата публикации
11.08.2024
Всего подписок
2
Всего просмотров
122
Оценка читателей
5.0 (1 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
1 Целью данной статьи является определение, в первом приближении, роли акторно-институциональной специфики в современных международных отношениях.
2 Затрагивая состояние мировой политики и современных международных отношений, можно констатировать, что они видоизменяются достаточно динамично. Их нестабильность, турбулентность сопровождаются стохастическими процессами, связанными с общей деинституционализацией в различных сферах общественной жизни. На этом фоне большим исследовательским вопросом является идентификация акторов современных международных отношений, которые при масштабном транзите от обществ модерна к постмодерну не могут описываться только государственно-национальной морфологией или сугубо транснациональной корпоративной логикой. Все выглядит куда более сложно и противоречиво, в большей степени соответствуя формату экосистем, имеющих амальгамный характер. «В анализируемом контексте глобализационные тренды вступают в противоречия с деглобализационными векторами, которые в совокупности детерминируют сложную, эмерджентную ситуацию на разных уровнях международной проблематики»1. В анализируемых условиях выдвигаются различные интерпретации характера международных отношений и мировой политики с акцентом на мультицивилизационную коннотацию2. Ключевым вопросом является институциональная составляющая глобальных и региональных трендов, то есть насколько она сохраняет действенные формализованные и неформализованные «правила игры» (И.Л. Прохоренко3) или же трансформируется в сторону своей девальвации, в результате вероятность сценария «игры с нулевой суммой» в процессе борьбы за глобальное господство носит дискуссионный характер. В частности, И.В. Следзевский отмечает, что «процесс институционализации цивилизационного диалога (межцивилизационной коммуникации) еще не завершен, он не приобрел необратимого характера, не стал внутренне необходимым, системным качеством организации и самосознания переживающего кризис мирового сообщества. Альтернативой межцивилизационной стабильности международных отношений и мирового порядка может стать – при дальнейшем росте международной напряженности – деинституционализация, кризис и делигитимация институтов цивилизационного диалога»4.
1. Кротков В.О. «Мягкая сила» в среднеазиатском регионе: общие контуры баланса сил // Ближний и Постсоветский Восток. 2023. № 4 (4). DOI: 10.31249/j.2949-2408.2023.04.01.

2. Спиридонова В.И. Столкновение «Мира» и «Запада» как новая реальность // Полилог/Polylogos. 2023. T. 7. № 3. DOI: 10.18254/S258770110024649-5.

3. Прохоренко И.Л. Международные институты в современной мировой политике // РСМД. 04.03.2022. [Электронный ресурс]. URL: >>>> (дата обращения: 07.12.2023).

4. Следзевский И.В. Десекуляризация мирового сообщества как источник напряженности в международных отношениях и мировой политике // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2018. Т. 11. № 4. С. 39.
3 В определенной степени можно говорить о том, что в современных условиях международная и региональная субъектность может формироваться, укрепляться и развиваться при наличии ресурсной базы, опора на которую позволяет формировать повестку, доминировать, подчинять, включать в свою орбиту, формировать неэквивалентный обмен ресурсами и трансформировать более зависимых акторов (мир-системная методология5). К основному ресурсному базису международно-значимого субъекта можно отнести:
5. Линник А.А. Мир-системный анализ: актуальность методологического аппарата в эпоху цифровых преобразований // Полилог/Polylogos. 2024. T. 8. № 1. DOI: 10.18254/S258770110029908-0.
4 1) уровень экономического развития и мощи, преимущественно в инновационном, научном и технологическом плане;
5 2) финансовое доминирование, в виде конвертируемых валют и капиталов, которые преимущественно через транснациональные корпорации и международные институции перераспределяются в виде прямых иностранных инвестиций;
6 3) масштаб информационно-инфраструктурного влияния в трансграничном формате;
7 4) силовые возможности, выражающиеся в финансировании военной составляющей, наличии вооружений последних поколений;
8 5) политический капитал и влияние, отражающиеся в институциональном виде и в механизмах принятия элитами ключевых управленческих решений глобального уровня с использованием различного инструментария («мягкая сила»6, “Realpolitik”7, «дипломатия канонерок», «цифровая дипломатия»8, «цветные революции»9, «гибридные войны»10 и др.).
6. Най Дж. Будущее власти. Как стратегия умной силы меняет XXI век. М.: АСТ, 2014.

7. Зубов В.В. Немецкая доктрина “Realpolitik” сквозь призму современной мировой политики // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2022. Т. 12. № 1. С. 100–107. DOI 10.26794/2226-7867-2022-12-1-100-107.

8. Рябиченко А.В. Цифровая дипломатия вчера и сегодня // РСМД. 16.11.2018. [Электронный ресурс]. URL: >>>> (дата обращения: 06.12.2023).

9. Бузгалин А.В. «Цветные революции»: содержание, формы, противоречия (тезисы к дискуссии) // Альтернативы. 2015. № 4. С. 67–72.

10. Конышев В.Н., Парфенов Р.В. Гибридные войны: между мифом и реальностью // Мировая экономика и международные отношения. 2019. Т. 63. № 12. С. 56–66. DOI 10.20542/0131-2227-2019-63-12-56-66.
9 Рассматривая в первом приближении преимущественно торгово-экономические показатели из выделенных групп ресурсных факторов, следует сказать, что их роль достаточно высока и непосредственно влияет на уровень наднациональной субъектности. На диаграмме 1, на основе данных Всемирной торговой организации за 2022 г., отражены региональные центры силы, которые формируют основные материальные богатства и осуществляют экспортное влияние в мире.
10

Диаграмма 1 Мировые лидеры экспорта 2022 г.11

11. World’s largest exporters. [Электронный ресурс]. URL: >>>> (дата обращения: 06.12.2023).
11

Так, Россия по экспорту занимает 13 место в мире, уступая таким странам, как Мексика, Бельгия, Южная Корея. Достаточно красноречиво выглядит соотношение, например, малонаселенной и территориально периферийной Австралии, которая превосходит по экспортному влиянию Черную Африку. А самый популяционно-многочисленный национальный кейс – Индия, занимает весьма скромное место по данному показателю, уступая компактным, но предельно эффективным экономикам Тайваня и Сингапура. Затрагивая ключевых игроков, следует отметить не только абсолютные показатели экспорта, но и его динамику. Так, Китай по сравнению с 2021 г. имеет прирост 6,9%, а США за аналогичный годовой период +17,6%. На этом фоне в рейтинге стран 186 Гамбия имеет аномальный экспортный прирост в 595,5 %, а 88 Туркменистан – годовой рост в размере 354,5 %12.

12. Workman D. World’s Top Export Countries. [Электронный ресурс]. URL: https://www.worldstopexports.com/worlds-top-export-countries/ (дата обращения: 05.12.2023).  
12 В то же время немаловажную роль играет распределение ВВП на душу населения (по ППС), что в определенной степени позволяет увидеть характер материальной дифференциации не на макроуровне, а на среднем уровне доходов национальных домохозяйств. Интересные данные (диаграмма 2) в русле компаративистики, на основе исследований МВФ, приводит Ф. Рихтер.
13

Диаграмма 2 Объем ВВП на душу населения в странах БРИКС и G713

13. Richter F. BRICS Nations Still Trail G7 in Per-Capita GDP. 22.08.2023. [Электронный ресурс]. URL: >>>> (дата обращения: 05.12.2023).
14 Страны БРИКС продолжают значительно отставать по анализируемому показателю от государств G7, что говорит об относительном характере социально-экономического развития. Так, Китай является явным мировым лидером по торгово-экономическим и экспортным показателям, но в контексте социальной политики выглядит весьма скромно, несмотря на то, что за последние сорок лет были проведены грандиозные реформы и осуществились масштабные экономические, технологические, инфраструктурные и в целом социальные преобразования. Показатели же российского общества в этом аспекте выглядят более предпочтительно, несмотря на достаточно скромные показатели экономического и технологического развития.
15 Важен аспект, связанный с уровнем развития НИОКР (с учетом объемов их финансирования), который является одним из драйверов роста для ключевых субъектов трансграничной предпринимательской деятельности. Необходимо констатировать, что влияние TOP-10 ТНК покоится на колоссальном научно-исследовательском потенциале, что отражает экономико-технологические компоненты глобального доминирования.
16 Военно-силовое влияние, выделенное выше как важный ресурсный компонент для ключевых акторов мировой политики, отчасти представлено актуальными данными Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI), отраженными на диаграмме 3.
17

Диаграмма 3 Военные расходы 2022 г. в страновом и континентальном измерении14

14. Военные расходы 2022 г. по странам мира. [Электронный ресурс]. URL: >>>> (дата обращения: 05.12.2023).
18 К 2022 г. мировые военные бюджеты достигли небывало высокого уровня в 2,2 трлн долл. Доля США в них составляет около 40%. На этом фоне военно-технический потенциал Китая выглядит весьма скромно, что является важным фактором в процессе глобального доминирования. При этом надо отметить тот факт, что текущие регионально-военные конфликты корректируют бюджеты игроков, связанные с милитаризацией экономик.
19 В результате проведенного анализа были выделены факторы, детерминирующие метаморфозы современных международных отношений, что обуславливает их турбулентность и эмерджентность. Помимо этого, рассмотрены институциональные аспекты глобальных и региональных отношений, которые сложно интерпретировать с высокой долей определенности. В целом наблюдается процесс деинституционализации с попытками ключевых акторов создать новые «правила игры». В данном контексте следует сослаться на экспертов международного дискуссионного клуба «Валдай», которые в визионерском формате, относительно архитектуры современных международных отношений, заключают: «Образ будущего, которое представляется нам благоприятным, предполагает сохранение всеобщей рыночной открытости и связанности. Последнее в любом случае возьмет верх над стремлением ограничить взаимовыгодное сотрудничество политическими средствами, а силы и ресурсы, затраченные на такие попытки, будут просто бессмысленно растрачены. Раскол мира на враждующие лагеря-макрорегионы, стремящиеся к автаркии, невозможен, да и нежелателен»15.
15. Барабанов О.Н., Бордачёв Т.В., Лукьянов Ф.А., Сушенцов А.А., Тимофеев И.Н. Аттестат зрелости, или Порядок, какого еще не было. Фантазия о будущем без иерархии: Доклад Международного дискуссионного клуба «Валдай». М., 2023. С. 29.
20 Основным элементом анализа является формулирование ресурсных потенциалов, которые обуславливают усиление современной глобальной и региональной субъектности. К их числу можно отнести: уровень экономического развития с акцентом на инновационно-технологических секторах; финансово-институциональные возможности в международном плане; масштаб информационно-инфраструктурного влияния в трансграничном формате; военно-силовое доминирование с поправкой на достижения научно-технического прогресса; политико-управленческую координацию с использованием действенного и гибкого инструментария.

Библиография

1. Барабанов О.Н., Бордачёв Т.В., Лукьянов Ф.А., Сушенцов А.А., Тимофеев И.Н. Аттестат зрелости, или Порядок, какого еще не было. Фантазия о будущем без иерархии: Доклад Международного дискуссионного клуба «Валдай». М., 2023. С. 29.

2. Бузгалин А.В. «Цветные революции»: содержание, формы, противоречия (тезисы к дискуссии) // Альтернативы. 2015. № 4. С. 67–72.

3. Военные расходы 2022 г. по странам мира. [Электронный ресурс]. URL: https://substack.com/@genuineimpact/note/c-39949618 (дата обращения: 05.12.2023).

4. Зубов В.В. Немецкая доктрина “Realpolitik” сквозь призму современной мировой политики // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2022. Т. 12. № 1. С. 100–107. DOI 10.26794/2226-7867-2022-12-1-100-107.

5. Конышев В.Н., Парфенов Р.В. Гибридные войны: между мифом и реальностью // Мировая экономика и международные отношения. 2019. Т. 63. № 12. С. 56–66. DOI 10.20542/0131-2227-2019-63-12-56-66.

6. Кротков В.О. «Мягкая сила» в среднеазиатском регионе: общие контуры баланса сил // Ближний и Постсоветский Восток. 2023. № 4 (4). DOI: 10.31249/j.2949-2408.2023.04.01.

7. Линник А.А. Мир-системный анализ: актуальность методологического аппарата в эпоху цифровых преобразований // Полилог/Polylogos. 2024. T. 8. № 1. DOI: 10.18254/S258770110029908-0.

8. Най Дж. Будущее власти. Как стратегия умной силы меняет XXI век. М.: АСТ, 2014.

9. Прохоренко И.Л. Международные институты в современной мировой политике // РСМД. 04.03.2022. [Электронный ресурс]. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/mezhdunarodnye-instituty-v-sovremennoy-mirovoy-politike/ (дата обращения: 07.12.2023).

10. Рябиченко А.В. Цифровая дипломатия вчера и сегодня // РСМД. 16.11.2018. [Электронный ресурс]. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/digitaldiplomacy/ tsifrovaya-diplomatiya-vchera-i-segodnya/ (дата обращения: 06.12.2023).

11. Следзевский И.В. Десекуляризация мирового сообщества как источник напряженности в международных отношениях и мировой политике // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2018. Т. 11. № 4. С. 39.

12. Спиридонова В.И. Столкновение «Мира» и «Запада» как новая реальность // Полилог/Polylogos. 2023. T. 7. № 3. DOI: 10.18254/S258770110024649-5.

13. Richter F. BRICS Nations Still Trail G7 in Per-Capita GDP. 22.08.2023. [Электронный ресурс]. URL: https://www.statista.com/chart/30641/gdp-per-capita-in-brics-and-g7-countries/ (дата обращения: 05.12.2023).

14. Workman D. World’s Top Export Countries. [Электронный ресурс]. URL: https://www.worldstopexports.com/worlds-top-export-countries/ (дата обращения: 05.12.2023).

15. World’s largest exporters. [Электронный ресурс]. URL: https://genuineimpact.substack.com/p/ international-trade-a-delicate-balancing (дата обращения: 06.12.2023).

Комментарии

18.08.2024, 12:17
Написать отзыв
Перевести