<p><strong>Основные идеи материализма Богданова и их развитие</strong>¹</p>

Александр Богданов начал собственное знакомство с концепцией марксизма с того, что проводил работу, направленную на изучение основных положений, предусматриваемых «социальным материализмом»: «Социальный материализм Маркса предъявил моему мировоззрению такие требования, которым старый материализм удовлетворить не мог»², – и вследствие того, что материализм следует рассматривать как направление философской мысли, нужно отдельно остановиться на рассмотрении вопроса о том, что представляет собой философия как таковая (с точки зрения Богданова). Так, исследователь полагает, что философию можно рассматривать в качестве того, что интегрирует опыт, накопленный несколькими поколениями людей. Таким образом, Богданов приходит к выводу, что знание можно рассматривать в качестве явления, имеющего инструментальный характер.

В работе 1899 года Богдановым была высказана следующая точка зрения. «Имеется область мышления, которую нужно рассматривать в качестве самостоятельной, не имеющей зависимости от точной науки. Данная область мышления включает в собственный состав гипотезы, которые не имеют отношения к тем обобщениям, что существуют в точной науке. Познание, которое делает человек, характеризуется наличием стремления к целостности. Те люди, чье мышление может быть охарактеризовано в качестве логического, имеют множество страданий на своем жизненном пути, продиктованных существованием не только прямых противоречий, но также и иных проблемных вопросов, непосредственно связанных с познанием. Однако развитие познания предоставляет возможность если не полностью уйти от таких противоречий, то, по крайней мере, существенным образом сократить их число. Ведь человеческое познание – это то, что обеспечивает появление философских гипотез. Таким образом, философия есть область гипотез, которые основываются на последних обобщениях науки, но идут дальше их, и имеют своей задачей установить единство, целостность в познании»³.

В еще одной своей статье, опубликованной в 1904 году, Богданов высказал следующую точку зрения: источник появления философии – это те познавательные противоречия, с которыми сталкивается человек в процессе накопления собственного жизненного опыта. В «Эмпириомонизме» он сформулировал следующий вывод: философия получила шанс на существование вследствие того, что человек продемонстрировал стремление осмыслить весь свой накопленный опыт с использованием похожих друг на друга, однородных форм. Но в условиях дальнейшего прогресса человеческого общества философия становится все менее и менее актуальной, поскольку она оказывается растворенной в тех достижениях, что присутствуют у науки. Соответственно, Александр Богданов с самого начала своей научной деятельности придерживается такой позиции: «Наука делает философию ненужной, как уже теперь не нужна религия»⁴. Иными словами, Богданов, высказываясь по вопросу о том, какая именно судьба может сложиться у философии в дальнейшем, придерживается следующей точки зрения: философия «должна терять свое значение, – частью просто отпадать как ненужная больше, частью переходить в содержание монистической науки»⁵. По нашему мнению, подобное понимание философии делает Богданова близким к концепции, созданной Ф. Энгельсом, а не К. Марксом.

Сциентистский подход, который продемонстрирован Богдановым к вопросу о том, какой дальнейшей судьбой станет характеризоваться философия, вступает в противоречие с основными подходами, примененными Марксом при формулировании последним концепции «социального материализма». Как показали последующие события, сциентистский подход к определению того, какова дальнейшая эволюция философии, не был актуальным.

Прогноз Богданова по вопросу о том, как именно станет развиваться философия в дальнейшем, был похожим на тот, что предоставлялся Г. Плехановым (то есть научным деятелем, оппонировавшим ему по ряду принципиальных вопросов). В 1896 г. Г. Плеханов стал автором научного труда «Очерки по истории материализма». В нем изложена следующая точка зрения: философия – это инструмент, благодаря которому социальная наука должна избавиться от большого количества противоречий, в ней существующих. И после того, как философия справилась со своей задачей, она высказывается в пользу следующего: «Я исполнила свой долг, я могу уйти, так как в будущем точная наука должна сделать бесполезными гипотезы философии»⁶.

В.И. Ленин, который также оппонировал Богданову по некоторым принципиальным вопросам, однако, считал необходимым проявлять более гибкое отношение к тому, какая дальнейшая судьба ожидает философию по мере дальнейшего развития науки. В 1895 году Лениным была опубликована работа, в которой он сконцентрировался на изучении экономического наполнения движения народничества. По итогам проведенной работы Ленин сформулировал принципиально новый вывод: «С точки зрения Маркса и Энгельса, философия не имеет никакого права на отдельное самостоятельное существование, и ее материал распадается между отдельными отраслями положительной науки»⁷. Однако прошло несколько лет, и Ленин посчитал, что философия достойна признания. Таким образом, Ленин начал полагать, что философия представляет собой не что иное, как науку об общих закономерностях (фактически придя к тому же самому выводу, что и Ф. Энгельс).

Далее мы переходим к изучению того, что представляет собой материализм с точки зрения А.А. Богданова. Богданов высказывается в пользу той же точки зрения, что и К. Маркс, который, в свою очередь, предполагал, что общественное развитие может обеспечиваться благодаря организации и ведению производственной деятельности (иными словами, Богданов, как и Маркс, проявил себя в качестве сторонника материализма). При этом Богданов сделал также и такое замечание, в соответствии с которым человек может совершенствовать свой трудовой опыт, вступая во взаимодействие с природой, преодолевая сопротивление с ее стороны. При этом, согласно мнению исследователя, природу нельзя считать ни союзником, ни врагом человечества. Человек собственной деятельностью организует природу, как заявляет Богданов, причем это делает не каждый отдельный человек в одиночку, а все общество в целом. Слово «организовать» философ употребляет в значении «распоряжаться», «управлять», «объединять». Та составляющая природы, которую человек уже сумел себе подчинить, дает ему в распоряжение «орудия производства», применяемые с целью организации и ведения дальнейшей успешной «борьбы» с природой.

Соответственно, природа, согласно концепции, разработанной Богдановым, представляет собой такое пространство, где царят сопротивления, а также материя; если говорить иначе, то термин «материя» обозначает всю природу, находящуюся вовне человека. Именно на материю, таким образом, оказывается ориентированной вся та деятельность практического и познавательного характера, что воплощается в жизнь человеком. Материя появляется благодаря тому, что человек занимается производственной деятельностью, и именно в этом отражена ее сущность. Такие понятия, как «труд» и «материя», тесно связаны друг с другом, поэтому они не могут рассматриваться в отрыве друг от друга. А.А. Богданов акцентирует внимание на следующем: «Организуя для себя мир, человечество сталкивается с материальностью природы, т.е. с ее сопротивлением организующей активности, или труду. В этом универсальном факте лежит одно из двух главных линий философской мысли, именно так называемой материалистической»⁸. Кроме того, философу представляется, что вследствие появления материализма человек уже достаточно далеко продвинулся в своей деятельности, направленной на «завоевание» природы. «Стихийным ее силам, – отмечает мыслитель, – человек противопоставляет не только свой нежный мозг и свои слабые руки; он противопоставляет ей собственные силы, которыми он овладел, над которыми он господствует»⁹. Впрочем, власть, как полагает Богданов, представляет собой «выражение организаторской функции». Соответственно, изначально в человеческом сознании природа рассматривается с авторитарной точки зрения, то есть понимается, что человек – это исполнитель, а природа, в свою очередь, является организатором, но затем начинают появляться принципиально иные позиции по данному вопросу, согласно которым природа и человек рассматриваются «в форме категорий “духа и материи”, а затем “субъекта-объекта”». Выше был охарактеризован путь, в соответствии с которым производится развитие мышления, рассматриваемого в качестве авторитарного. Богданов задает вопрос о том, из-за чего последователи материализма предпочитают придерживаться именно материальной концепции. И сразу же философ дает ответ на свой вопрос: для материалистов данная концепция является приемлемой вследствие того, что именно она обусловлена сформировавшейся социальной практикой, особенностями функционирования общества, которое все еще во многом продолжает являться авторитарным.

Материализм, впрочем, демонстрирует стремление к тому, чтобы избавиться от концепции «материи» и «духа». Для этого материализм обращается к «материи», иными словами, к тому компоненту противопоставления, который выражает объект производственной деятельности. Соответственно, материалистов Богданов рассматривает в качестве приверженцев принципиально новой идеологии, предусматривающей, что отношения, имеющие место в обществе, должны базироваться на принципах, далеких от того, чтобы именоваться авторитарными. Как считает необходимым обратить внимание Богданов, материализм на протяжении многих десятилетий относился к категории мировоззрений, имеющих естественно-научный характер. При этом материализм существует еще и благодаря фетишистической подстановке. Тем не менее его корректно считать достаточно близким к той философии, которая базируется на живом опыте, приобретаемом человеком.

Для составления характеристики фетишистической подстановки философ пытается описать специфику тех производственных взаимодействий, которые выступают в качестве основы для ее появления. Такое сотрудничество, согласно позиции исследователя, не является современным, поскольку оно не позволяет соответствующим образом организовать производственную деятельность. Вследствие того, что конкретный производитель, осуществляя какую-либо работу, направленную на извлечение пользы для общества, тем не менее функционирует обособленным образом от всех остальных частей общества, Богданов интерпретирует его в качестве «независимого деятеля». Имеющееся социальное разделение – это основная причина формирования абстрактного фетишизма мысли, согласно концепции Богданова. Метод дополнения опыта, приобретаемого разными людьми, – это база, на которой впоследствии начинает выстраиваться взаимодействие между ними. Человек, применяя разнообразные слова, а также жесты, пытается тем самым выразить имеющиеся у него мысли, стремления, а также чувства. «Подставляемое», как представляется философу, выбирается так, чтобы «подставляемое» в сравнении с «объясняемым» являлось в большей степени понятным. Представителям тех общественных классов, которые начали утрачивать свой вес, было понятным следующее определение – это «дух». Что же касается общественных слоев, которые только начали появляться и укреплять собственную силу, то для них было целесообразно концентрировать собственное внимание на том, чтобы рассматривать весь окружающий их мир опыта в качестве материи.

А.А. Богданов придерживается также и точки зрения о том, что все эпохи формируют свои собственные философии. В истории такой философской концепции, как материализм, существовало несколько распространенных его разновидностей. Первой среди них выступал «старый материализм», который существовал еще до Маркса. Впоследствии он был заменен т.н. «материализмом естественников» (однако для данной разновидности материализма все еще была характерна высокая степень примитивности). Самой же совершенной разновидностью материализма стал «социальный материализм» (именно он был разработан Марксом). В качестве базы для социального материализма следует рассматривать такое восприятие мира, которое основывается на принципах коллективизма. Описывая социальный материализм с общей точки зрения, Богданов акцентирует внимание на следующей его особенности: он был созерцательным, а не активным. Именно эту его особенность исследователь рассматривает в качестве явно выраженного недостатка: еще Маркс высказался в пользу того, что это является одним из главных недостатков, присущих материализму. Также Маркс говорит о том, что старый материализм тесно связан с индивидуалистической концепцией, получившей распространение еще в условиях менового общества, где «созерцательный материализм, т.е. материализм, который не смотрит на мир конкретных явлений, как на активность, возвышается лишь до созерцания отдельной личности в “гражданском” обществе (т.е. в буржуазном, индивидуалистическом обществе)»¹⁰.

Богданов высказывает позицию, согласно которой общество, существовавшее в античный период развития человечества, не являлось полностью меновым (меновым обществом была лишь верхняя его часть). Рабская система в условиях античного периода развития человечества была доведена до высшей стадии своего развития. Таким образом, она стала объективно препятствовать тому, чтобы человечество могло в дальнейшем улучшать условия собственного существования, демонстрировать перманентно растущий уровень собственной трудовой активности. По мнению мыслителя, рабская система привела к тому, что господствующий класс начал паразитировать на всем остальном человечестве, что же касается класса подвластного, то он начал представлять собой не что иное, как «рабочий скот». В таком случае производственная деятельность начинает вестись менее активным образом, кроме того, падает и уровень совершенства техники, а ранее созданные производственные связи разрываются, прекращают собственное существование. Античное общество, таким образом, было обречено на то, чтобы прекратить собственное существование. Однако культурные достижения, которые имелись в античный период существования человеческого общества, являлись актуальными и в условиях Нового времени. Представители новоевропейской мысли не считали необходимым демонстрировать пассивное отношение к восприятию античной культуры. Изначально они считали возможным только восхищаться ее достижениями, однако впоследствии античная культура стала ими рассматриваться в качестве необходимой основы для развертывания своей собственной активной деятельности. Начали появляться такие системы организации и ведения трудовой деятельности, которые с технической точки зрения оказались более совершенными, чем предшествовавшие. Они позволяли добиться прогресса не только в самих способах труда, но и в том, как именно организовывается его осуществление. Когда актуальным был «старый материализм», доминирующим выступал вопрос системы. Что же касается условий, создавшихся после начала Нового времени, то на первый план вышел уже дух практического изучения особенностей природы, разнообразных ее таинств. Вследствие этого, подчеркивает Богданов, в той философии, что начала вновь являться актуальной, вопросы, связанные с методами познания, стали первоочередными для их рассмотрения.

Материалистическая подстановка в той философии, которая существовала в Античности, и в той ее версии, которая возникла в Новое время, проходит практически один и тот же процесс развития, с точки зрения Богданова. Изначально философия, согласно замечанию исследователя, характеризуется как жизненно-конкретная. Фактически материализм представляет собой здесь такую натурфилософию, которая является достаточно прозрачной, а также ясной, воспринимающей опыт, накапливаемый человеком, в качестве реальности. Далее же философия начинает меняться, переходя в абстрактное выражение, результатом чего является, например, появление древней атомистики. Изучая, какую именно здесь роль играет материализм, Богданов говорит о следующем: когда существовал «старый» материализм, индивидуализм был сконцентрирован в строгой атомистике. Соответственно, актуальным являлось отношение к природе как к раздробленной среде, то есть как к среде, где объединено большое количество элементов, являющихся относительно малыми по своему размеру, а также обладающими относительно высоким уровнем самостоятельности. Сочетания данных предметов между собой приводят к формированию «вещей», а также к наличию разнообразных природных явлений. На вселенную произведено распространение схемы дробления, которая отражает функционирование общества, где распространена власть буржуазии. Это может быть доказано, например, тем, что слово «атом», взятое из греческого языка, имеет то же самое значение, что и слово «индивидуум», взятое из греческого языка.

Далее же философия, в соответствии с замечанием А. Богданова, завершает собственное развитие, приобретая неопределенную форму, что видно, например, в работах Протагора, а позже Локка. На данном этапе принципиальной значимостью начинает характеризоваться уже индивидуальный опыт. В «критическом» материализме достаточно распространенным оказывается т.н. «дух скепсиса». Материя уже перестает рассматриваться в качестве того, что обладает ярко выраженным физическим характером, получая преимущественно «философское» рассмотрение. При этом материя также приобретает статус основной реальности. Она является большим, чем опыт, что же касается самого опыта, то при его рассмотрении начинает доминировать индивидуалистическое отношение. Те ощущения, которые представляют собой основу для накопления человеческого опыта, обладают высоким уровнем субъективности. Однако и за теми границами, которые очерчены опытом, продолжает иметься неопределенная атомистика.

<p><strong>Античный и средневековый материализм. Натурфилософский подход</strong></p>

Натурфилософский материализм – это дебютная стадия материалистической подстановки. В рамках данного материализма, как полагает Богданов, термин «материя» уже не рассматривается в качестве тесно связанного с результатами коллективной деятельности человека. Впрочем, у данного понятия все еще продолжает иметься большое количество активности. Полностью перестает быть верной позиция, в соответствии с которой природа задает границы для человеческой деятельности. Что же касается такого отношения к причинности, в соответствии с которым для причины характерна высокая степень активности, то оно продолжает быть актуальным, в особенности это проявляется в гилозоизме, где «все разнообразные формы бытия первоматерия порождает в силу собственного живого стремления, которое принимается как ее природное свойство»¹¹.

Материализм, который стал распространяться благодаря деятелям, относившим себя к милетской школе (среди таковых следует рассматривать, в частности, Фалеса, а также Анаксимена), А.А. Богданов рассматривает в качестве главного (именуя его также гилозоизмом). Именно у тех философов, которые относили себя к милетской школе, материя считается категорией, объединяющей в себе активность, жизнь. При этом актуальным продолжало оставаться осознание причинности, в соответствии с которым для причины характерен высокий уровень активности. Таким образом, наивный материализм мог рассматриваться в качестве своеобразного «светского» мировоззрения, которое только начало появляться, он был противопоставлен ранее распространенным религиозным мировоззрениям, что можно рассматривать в качестве итога распространения технического прогресса, достигнутого в том числе и в условиях торговых колоний, одним из примеров которых являлся Милет.

В школе философов Милета активно применялось следующее понятие – это «первоматерия». В качестве «первоматерии» рассматривался определенный вид материи, например воздух или вода. «Первоматерия» интегрировала в себе весь разнообразный опыт, который накапливался человеком (соответственно, благодаря ее использованию можно было давать объяснение всему сущему). Продолжая придерживаться собственной логики, А. Богданов говорит о том, что у «первоматерии» присутствует тесная связь с деятельностью торговцев, перемещавшихся по морям с целью нахождения новых рынков сбыта собственной продукции.

Исключительная важность воды в сокращении трудовых затрат, а также в сокращении расходов природных ресурсов является очевидной, как полагает Богданов. Ни один из тех жизненных процессов, что существуют на планете Земля, не может протекать без расходования воды. Вода также задействована и при разнообразных стихийных явлениях, в частности таких, как ураганы, дожди. Вода оказывает исключительно значимое воздействие на результаты деятельности в сфере сельского хозяйствования (которая в условиях античного времени была двигателем развития человечества, основным залогом продолжения его дальнейшего существования). Из-за этого те натуралисты-философы, которые первыми занимались изучением данного направления, должны были обращать внимание в первую очередь на факты, непосредственно касающиеся воды, на происходящие с ней трансформации. Богданов говорит о том, что мыслитель Фалес, чьи мысли он продолжает, имеет происхождение из древнего, знатного купеческого рода. Что же касается Анаксимандра, то он обращается к апейрону в качестве первоначала. Апейрон является «бесконечно-неопределенным». Таким образом, Анаксимандр осуществляет совокупность материалистических подстановок. Сначала были холод, а также тепло, а после того, как они интегрировались, создалась вода, выступающая, в соответствии со взглядами Фалеса, первоосновой для всего остального. Анаксимандр рассматривает «бесконечное-неопределенное» в качестве «божественной реальности», то есть такого понятия, которое относится к категории религиозных. У данного философского деятеля ярко выраженным оказывается стремление к осознанию сущности бытия как отвлеченного понятия. Воздух Анаксимена, в соответствии с точкой зрения мыслителя, также мог иметь некоторые характеристики, похожие на те, что присутствуют у «бесконечно-неопределенного», представлять собой базу для последующего формирования воды. Характеристики, имеющиеся у воздуха, рассматривались в качестве чрезвычайно-неопределенных, а сам он считался находящимся везде, где только есть природа.

Подытоживая результаты собственных рассуждений, Богданов говорит о следующем: для самого Фалеса, а также для тех философов, которые являлись для него учениками, первоматерия – это то, благодаря чему обеспечивается разнообразие бытия. Arche является такой первопричиной, которая является авторитарной. Здесь Богданов акцентирует внимание на том, что философия, существовавшая в древние времена, является похожей на религиозные взгляды.

В натуралистической философии, одним из величайших представителей которой выступает английский мыслитель XVII века Фрэнсис Бэкон, доминирующим подходом выступает методологический. Впрочем, рассмотрение материи в целом продолжает быть точно таким же, как и у натурфилософов, творивших еще в древности, – «является у него в своем конкретно-чувственном виде, и не безжизненно-инертною, а полною внутренней активности: понимание, близкое древнему гилозоизму»¹². Бэкон, отмечает Богданов, демонстрировал очень трепетное отношение к познанию, воспринимая его как имеющее глубокую практическую ценность. Бэкон основывался на том, что конечная цель философии, как и любой другой науки, формулируется следующим образом: это постановка природы под контроль человека. Точное и правильное знание – это оружие, посредством которого должен быть завоеван мир, чтобы стать настоящим «царством человека», по выражению Бэкона¹³.

Главная задача, к решению которой стремился Ф. Бэкон, может формулироваться следующим образом: это поиск «пути к познанию верного». Таким образом, в основном те научные работы, которые были опубликованы Бэконом и дошли до нашего времени, представляют собой описание разнообразных аспектов, существующих в научной методологии. Это не имеет случайного характера, ведь Бэкон основывался на том, что знание может появиться исключительно из человеческого опыта, приобретаемого, в свою очередь, благодаря использованию индукции.

А. Богданов исходит из точки зрения, в соответствии с которой методология, предполагающая применение человеческого опыта, отражает принципиально иное состояние человеческого сознания. В таком состоянии человеческое сознание, базируясь на ранее появившемся материале, начинает демонстрировать самостоятельность, предпринимая попытки раскрыть тайны, получить новые знания. Метод, применяемый Ф. Бэконом для того, чтобы находить «формальные причины», приводящие к тем либо иным явлениям, может быть охарактеризован следующим образом: составляется общая таблица, в которую вносятся данные, характеризующие максимально возможное количество случаев наблюдения каких-либо интересных особенностей. Кроме того, должна быть составлена также и иная таблица, в которую вносятся данные о случаях, когда интересующая особенность явным образом не отражается. Третья же таблица, которая также составляется, служит для того, чтобы распределить случаи по степеням проявления интересующей исследователя особенности. Сопоставляя таблицы, избавляясь от условий, которые характеризуются наличием тесной связи с самим явлением, можно обнаружить «формальную» причину.

Богданов подчеркивает важность следующей мысли Бэкона: необходимо применить к социуму, а также к каждому конкретному человеку индуктивные методы для исследования. Именно в этом, полагал Богданов, находит свое проявление тот материалистический дух, которым буквально «напитана» вся научная деятельность Ф. Бэкона. Чтобы применять для исследования человека, а также для исследования социума те же способы, что используются в работе с материей, необходимо начинать рассматривать социум, человека в качестве материи.

Описывая материалистическую подстановку, имеющуюся у Бэкона, мыслитель говорит о том, что в ней нет завершенности, проявляемой иным материализмом. Здесь налицо «не бесконечная инертная материя, обладающая только формой и механическим движением, а полная внутренней активности и конкретная, со всеми своими чувственными чертами, не философски обесцвеченная и упрощенная, а такая, какой она является нам прямо в живом опыте»¹⁴. Соответственно, Богданов высказывается в пользу того, что мировоззрение, присутствующее у Бэкона, является схожим с древним гилозоизмом. Здесь мыслитель акцентирует внимание также и на следующем факте: в тех характеристиках, которые Бэкон составлял для природы, отражены “spiritus”, духи, что дает возможность заявить о следах в этих характеристиках теорий, оставшихся со времен Средневековья. Это случается даже несмотря на тот факт, что индуктивный метод, применяемый Ф. Бэконом, – это совершенно не то же самое, что дедуктивный метод, дающий возможность формулировать новые знания, основываясь на уже существующих и доказанных истинах. Схоластика же «существовала тогда, когда создавшееся мышление еще не имело базы для своего распространения, соответственно, это мышление было вынуждено находиться в подчинении у господствующей традиции, которая еще являлась актуальной. Схоластику не следует считать итогом того, что мышление человека имело религиозный характер. Схоластика исходила из того, что традиция Аристотеля является базовой для нее, кроме того, схоластам практически постоянно приходилось контактировать с религиозными авторитетами. С этой точки зрения Ф. Бэкон относился к схоластике как к одному из самых главных врагов, однако, как и все остальные философские деятели, был подвержен определенному воздействию, оказываемому с ее стороны.

<p><strong>Переход от античного материализма к атомизму и </strong><strong>монадологическому</strong><strong> подходу</strong></p>

Абстрактный материализм – это такая форма материализма, которая является более типичной, если сравнивать ее со всеми остальными. Именно о данной точке зрения заявляет Богданов в своих многочисленных работах. Так, если говорить о древних гилозоистах, то только Анаксимандр продемонстрировал стремление к рассмотрению бытия в более отвлеченном плане, а не в конкретном. Что же касается последователей абстрактного материализма, то они в большинстве случаев использовали такую материалистическую подстановку, что обладала явно выраженным стремлением к абстрактности. Для рассматриваемой нами разновидности материализма характерным выступает «бессознательное применение моделей, взятых из социальной практики». Богданов высказывается в пользу следующего: использование основных приемов для осуществления трудовой техники, а также для проведения прочей деятельности, обладающей организующим характером, предоставляет возможность тем, кто относит себя к атомизму, сформировать цельную картину мира (делая это следующим образом: распределяя его на отдельные составляющие, впоследствии интегрируя их). Также использование по отношению к отдельным составляющим схемы индивидуализма оказывается причиной того, что в атомистике отдельные элементы имеют исключительно внешние взаимодействия между собой.

Последний момент, по нашему мнению, требуется охарактеризовать более подробным образом. Богданов высказывается в пользу того, что социальная атомистика проявляет себя как в рамках языка, так и в социальной реальности. Общество, где обмен является одним из самых важных и одним из самых распространенных процессов, нужно интерпретировать в качестве «индивидуалистического». В нем на постоянной основе происходит интенсивная экономическая борьба, которая оказывает воздействие на характер речи человека; на тот смысл, который человек вкладывает в речь, которую произносит. Фактически человеческая речь, как полагает Богданов, – это не что иное, как орудие, к использованию которого люди обращаются, когда им требуется объединить собственные усилия, нацелить их на достижение какого-либо важного общего результата. Если использовать исключительно этимологическое рассмотрение, то в том случае, когда слово «атом» переводится на латинский язык, то результатом перевода оказывается «неделимое». Вследствие того, что торговый процесс – это не что иное, как «соревнование», где принимают участие продавец товара и его вероятный покупатель, то его основная цель может быть сформулирована следующим образом: вывести на первый план достоинства, а также отвлечь внимание от существующих недостатков, ложь и обман – это то, что в условиях буржуазного общества проявляется на постоянной основе. Соответственно, каждый человек утрачивает уверенность в том, что высказывания, делаемые иными людьми, действительно являются искренними, действительно несут тот смысл, что в них заложен. Это объективно приводит к появлению т.н. «душевной изолированности», то есть такому состоянию человеческой души, при котором «личности кажется, будто она абсолютно отделена от других личностей, и каждое “я” отгорожено непроницаемой стеною, так что даже сама реальность чужого сознания – только гипотеза, которую не без оснований можно оспаривать»¹⁵.

Факт того, что теоретическая атомистика, характеризующая построение мира, и практическая атомистика, описывающая, как функционирует общество, тесно связаны между собой, может быть доказан посредством сопоставления с иными типами атомистики, например с материалистическим. «Такова, – отмечает А.А. Богданов, – монадология Лейбница, берущая основным типом “формального атома” человеческую личность в ее крайнем индивидуалистическом противопоставлении другим личностям и по ее образцу представляющая все другие элементы мира»¹⁶. Лейбниц полагает, что Вселенная – это не что иное, как объединение монад, каждая из которых отличается от всех остальных по тому, какое именно жизненное наполнение у них имеется. Все эти монады существуют индивидуально, не обладая зависимостью друг от друга. Кроме того, монады также характеризуются и отсутствием «окон», таким образом, с метафизической точки зрения они не являются «проницаемыми». Сущность монады может быть описана следующим образом: она представляет собой определенную духовную силу. Проявляется данная сила, в частности, за счет тела монады, которое постоянно стремится к тому, чтобы занять все предоставленное пространство. В состав монады включается «микрокосм», который характеризует ее внутренний мир. Для того чтобы избавиться от стремления к солипсизму, Лейбниц считает необходимым исходить из того, что по умолчанию монады находятся в состоянии, имеющем высокий уровень гармоничности, согласованности между собой. Лейбниц также высказывается в пользу того, что имеет место т.н. «центральная монада», основным свойством которой выступает бесконечность. «Центральная монада» – это проявление «чистой активности». Благодаря ее использованию появляется возможность продемонстрировать Вселенную в ее отчетливости, во всей ее полноте. Кроме того, основываясь на «центральной монаде», можно также и обеспечивать появление иных монад, отличающихся уже конечностью. Они объединяются в систему, начиная представлять собой т.н. «непрерывную лестницу», обладающую большими масштабами. Те монады, которые находятся на первых ступенях, соответствуют неорганическому миру. На втором уровне находятся растительные монады, еще выше расположены животные монады. Наконец, на самом высоком уровне расположены такие монады, которые являются человеческими.

Богданов обращает внимание на учение, которое было разработано Лейбницем. В соответствии с данным учением, схемы, которые появились в обществе, могут быть перенесены для их последующего использования в отношении материи. Монада характеризуется наличием прообраза, в качестве которого выступает человек, являющийся индивидуалистом. А уже человеческая монада представляет собой основу для создания иных монад, например таких, как неорганические, растительные, а также животные. Это означает, в частности, то, что «монада материального атома» является той же самой, что и человеческая монада (единственное отличие между ними заключается в том, что у монады материального атома присутствуют такие представления, что обладают высоким уровнем смутности). Лейбниц, применяя в качестве основной схему индивидуализма, приходит к формированию «монадологии». Что же касается материалистов, то они, напротив, приходят к формированию «атомистики». Однако Богданов говорит о том, что с точки зрения атомистики человека невозможно рассматривать в качестве отдельного атома, поскольку он имеет более сложную структуру, представляя собой соединение большого количества простых атомов. Если говорить иначе, то последовательность, в соответствии с которой производится материалистическая подстановка, обуславливает следующее требование: «духовные существа» – это не простые «атомы», а сложные сочетания большого количества данных атомов. Кроме того, нужно отметить еще и то, что у материального «атома» отсутствует своя собственная внутренняя жизнь, однако он обязательно вовлечен во взаимодействия с иными атомами, соударяясь с ними.

Богданов упоминает также и о том, что у атомистики присутствуют переходные варианты «между монадологией и чистой механической атомистикой материализма». В частности, это «одушевленная атомистика», разработчиком которой выступает Д. Бруно. Кроме того, это также и учение, которое было разработано совместно Робине и Мопертюи, творившими более чем 150 лет спустя после Бруно. Как полагал Бруно, атом – это не что иное, как физическая монада. Что же касается Робине и Мопертюи, то они придерживались следующей точки зрения: базовое философское понятие – это вовсе не «монада», а «атом».

Высказываясь по вопросу о наиболее прогрессивном свойстве, которым наделяется абстрактный атомистический материализм, Богданов обращает внимание на следующее. Благодаря атомистике все процессы, происходящие в мировом пространстве, оказываются сведенными к абстрактной необходимости. Познавательную прогрессивность философ рассматривает совершенно особым образом. Данная прогрессивность дает возможность изучать бесконечное количество причин, а также бесконечное количество следствий. Таким образом, все исследователи оказывались простимулированными к тому, чтобы на постоянной основе расширять проводимую ими работу, делая ее поистине безграничной. Вступающая в противостояние «старая авторитарная причинность имела тенденцию останавливать познание, успокаивать его на произволе разных первопричин»¹⁷.

Богданов полагает, что древний атомизм – это не что иное, как основа для последующего зарождения абстрактного атомизма. Чтобы доказать данный факт, Богданов дополнительно акцентирует внимание на следующем: верховные части того общества, что существовало в период Античности, являлись меновыми, то есть «теми, где создавалась его философия»¹⁶. В таком обществе, которое является меновым, главными отношениями выступают те, что продиктованы наличием экономической необходимости. «Над атомами в системе мира господствует естественная необходимость – двойник того же экономического рока, причинная связь, сформированная по его образу и подобию»¹⁸.

Демокрит имел место жительства во Фракии, колонии, которая подчинялась греческой власти. Условия, в которые был поставлен Демокрит, были принципиально иными, нежели те, что существовали на протяжении длительного предшествующего времени. Соответственно, люди были вынуждены адаптироваться к данным условиям, применяя для этого в том числе новые технические приемы, адаптируя их к изменившимся условиям существования. Соответственно, Демокриту приходилось постоянно изменять собственную философию, поскольку он постоянно знакомился с представителями иных народов, иных племен. Таким образом, философия, разработанная Демокритом, может рассматриваться в качестве результата данного развития, причем самого важного результата.

Материализм представлял для Демокрита не что иное, как выражение всех накопленных им знаний, получаемых из всех доступных источников. Доказательство данному факту может быть обнаружено, в частности, в трактатах, которые были опубликованы Аристотелем. Сегодня распространена точка зрения, согласно которой Аристотель «обязан простому использованию работ Демокрита» своей философской деятельностью.

Та атомистика, которая существовала в древности, имеет несколько мыслей в своей основе. Одна из этих мыслей заключается в том, что атомистика – это наука о составляющих бытия, которые не могут быть отделены друг от друга, но при этом не представляют собой единое целое, поскольку взаимодействия между ними имеют внешний характер.

Среди тех особенностей, которые имеются у древнего атомизма, Богдановым выделяются преимущественно следующие (в их рассмотрении Богданов противоречит Анаксагору, являющемуся сторонником концепции о том, что роль некоторых элементов древнего атомизма реализуют «гомеомерии»):

- мир в представлении мыслителя распределяется на большое количество элементов, которые не могут быть распределены по частям далее; - элементы, на которые делится все мировое пространство, не являются сжимаемыми; - элементы, на которые разделяется мир, с качественной точки зрения являются однородными; - элементы, на которые разделяется мировое пространство, связаны между собой за счет существования определенных отношений (Анаксагор считает, что элементы представляют собой комплексы со сложной системой, предполагающие наличие некоторых составляющих, «взаимно изменяющих свое положение»); - пустое пространство существует; - элементы, из которых состоит окружающее пространство, не имеют в себе жизни (Анаксагор полагает, что в таких элементах присутствует сила, для именования которой он применяет понятие nous, ‘разум’. Данная сила является основой для бытия, именно из нее состоит в том числе и человеческая душа).

Для Богданова интересным представляется следующий вопрос: какие причины обусловили существенно большее распространение древней атомистики, если сравнивать ее с доктриной, автором которой выступает Анаксагор, при этом «представления Анаксагора кажутся гораздо более близкими к действительности». По результатам рассмотрения данного вопроса Богданов сумел сформулировать следующий вывод: отсутствует какая-либо граница, после перехода которой разделяющая активность более не может осуществляться. Кроме того, Богданов высказывается еще и в пользу того, что не существует маленьких тел, единственными характеристиками которых могли бы выступать форма, а также величина. Также функционирование пространства, где не имеется вещества, должно рассматриваться в качестве не до конца доказанного, как минимум, с того момента, как были получены подтверждения, свидетельствующие о материальности воздуха. Однако из-за того, что подобные представления обуславливали возможность проявления индивидуалистического мышления участниками общества, построенного на принципах мены, то люди обнаруживали в древней атомистике что-то такое, что являлось для них родным, какие-либо знакомые символы, вызывающие реакцию в душе. Соответственно, доктрина атомизма смогла получить столь значительную степень распространения.

Одной из прогрессивных черт древнего атомизма является то, что его последователи придерживались мнения об актуальности закона необходимости. Именно закон необходимости демонстрировал, как производится движение атома. Благодаря применению упомянутого нами закона мысль исследователя оказывалась освобожденной от воздействия, которое оказывалось со стороны старого антропоморфизма, она разрывала совокупность связей, имеющих причинный характер, из-за чего создавалась перспектива бесконечности сознания. Демокрит, как представляется вероятным, не считал, что необходимость – это «основная причина», которая приводит все атомы в движение (поскольку атомное движение, как полагал Демокрит, характеризуется высоким уровнем разнообразия, а также отсутствием какого-либо порядка). Получившее впоследствии более высокую степень распространения рассмотрение атомистики, представленное Лукрецием, а также Эпикуром, исходило из следующего: основная причина, способствующая тому, что атомы начинают двигаться, – это наличие у тел веса. Впрочем, согласно позиции А. Богданова, стремление объяснить все процессы, происходящие в мировом пространстве, какой-либо единственной причиной – это проявление того, что исследователь придерживается авторитарного стиля мышления. Соответственно, сразу после того, как «мысль философа встала на этот путь – ничего не стоит пройти немного дальше, и к скрытому произволу вселенной прибавить немножко явного, к беспричинному падению атомов – беспричинные отклонения от прямого пути»¹⁹. Применение в познании разных познавательных принципов, которые вступали в явно выраженное противоречие друг с другом, было продиктовано тем, что меновая оболочка, которая присутствовала у социума, представляла собой не что иное, как выражение авторитарной системы.

В тех учениях, которые относились к категории атомистических и были распространены в древности, все же была выраженной тенденция к избавлению от старых, более неактуальных приемов, используемых для миропонимания. Эмпедокл предпринял усилия, которые были необходимы для того, чтобы избавиться от антропоморфического рассмотрения целесообразности в природе. Во времена, на которые пришелся расцвет мысли Эмпедокла, было распространено следующее мнение: «если кто-либо начинает вести суждение о целях, то фактически он имеет в виду волю, а также ее мотивы». По-иному, в случае, когда жизнь создается для выполнения определенных целей, то все органы, относящиеся к живому телу, необходимы для реализации конкретных функций. Смысл идеи, имеющейся у Эмпедокла, может быть описан так: это использование принципа подбора, из-за которого то, что не соответствует требованиям, задаваемым окружающим пространством, не может существовать далее, а то, что соответствует данным требованиям, может существовать далее». Данная точка зрения, которая впервые была высказана Эмпедоклом, впоследствии стала основой для деятельности атомистов, которые «сделали из нее опору для своего мировоззрения». Как ненависть, так и любовь у Эмпедокла характеризуются высокой степенью стихийности, таким образом, с их участием могут быть сформированы самые разнообразные комбинации и сочетания, существенным образом отличающиеся друг от друга. Большая часть подобного рода комбинаций имели высокую степень неустойчивости, в связи с чем они не имели шансов существовать на протяжении хоть сколько-нибудь длительного времени. Продолжали существование исключительно такие комбинации, которые были стройными, а также гармоничными. Так природа создавала такие формы, которые были жизнеспособными.

Та идея Эмпедокла, которая высказывалась им о функционировании естественного отбора, характеризуется, с точки зрения А. Богданова, наличием определенной социальной подоплеки. Греки, которые оказывались на территориях собственных колоний, вступали в противодействие между собой, поскольку они могли быть не только торговцами, но также и грабителями. Та родовая организация, которая являлась характерной для завоевываемых греками племен, уже не являлась для них понятной, соответственно, они рассматривали данные племена исключительно в качестве добычи, а также в качестве источников для увеличения запасов дармовой рабочей силы. Племена, которые завоевывались греками, находились на принципиально более низких уровнях развития, в связи с чем они не имели возможности что-либо им противопоставить (не только с военной, но также и с экономической точки зрения). На данной основе могла появиться символика Эмпедокла. Природа, используя те силы, которые предоставлены ей в распоряжение, обеспечивает появление разнообразных форм, однако большинство данных форм не может претендовать на то, чтобы являться совершенными, демонстрировать жизнеспособность во всех ситуациях. Одним из примеров такой формы является «рука без головы». Однако Эмпедокл заявляет также и о существовании таких форм, которые являются в достаточной степени жизнеспособными, поскольку они устойчивы по отношению к воздействиям извне. И именно такие формы в конечном счете побеждают, оказываются в большей степени распространенными.

Соответственно, учение, автором которого выступает Эмпедокл, имеет основу в виде социоморфного восприятия окружающего пространства. То есть базой для эмпедокловских сил «любви» и «ненависти» выступают общественные силы, которые появляются из-за того, что люди взаимодействуют между собой.

Потребность в возникновении новоевропейского геометризма была обусловлена появлением принципиально новой техники (которая, в отличие от той, что существовала ранее, основывалась на точных измерениях, а также на точных расчетах). Стремление к достижению максимального уровня точности стало представлять собой основу для одного из самых популярных методов в высшей математике (этот метод предполагает разложение величин на бесконечно малые составляющие; первым, кто его использовал, стал Ньютон, практически одновременно сумел сделать это также и Лейбниц).

Чтобы проиллюстрировать сказанное выше, можно обратиться, к примеру, к такой сфере, как торговое мореплавание. В то время, которое соответствовало античному периоду истории человечества, торговцы, отправлявшиеся в хождения по морям (преимущественно это были греки), не имели возможности пользоваться точными приборами для определения своего местоположения в пространстве. Единственное, что было у них в распоряжении, – это таблицы, составленные Птолемеем. Данные таблицы отличались изрядной запутанностью, которая проявляла себя в том, что планеты «идут среди звезд то быстрее, то медленнее; порой как будто останавливаются, поворачивают назад и опять переходят к прежнему направлению; а через определенное число месяцев и дней они снова на старом месте и начинают тот же путь»²⁰. Не существовало никакой возможности, чтобы избавиться от имеющейся неясности. Однако мореплаватели не предъявляли к астрономам, а также к иным научным деятелям никаких требований в том, чтобы они дальше развивали свои учения, добиваясь все более высоких и все более точных результатов, обеспечивая появление новых, более точных методов ориентации в пространстве, впрочем, были и такие последователи Пифагора, которые полагали, что Земля осуществляет собственное вращение вокруг Солнца.

После того как приобрело распространение хождение по океанам, ситуация принципиально изменилась. Как считает А. Богданов, для того корабля, который находится на бескрайних океанических просторах, существует большое количество опасностей, и лишь точная ориентировка дает возможность понять, куда именно следует перемещаться дальше, когда именно корабль окажется в пункте своего назначения. Ошибки, допущенные в определении расстояний, а также в определении направлений, могут стать непосредственной причиной того, что стихия оказывается во власти враждебных сил, могущих вызвать катастрофу для корабля вместе со всеми находящимися на его борту людьми. Использование астрономических методов предоставляет возможность кораблям определять свое местонахождение в пространстве максимально точным образом. Водные пространства не имеют иных объектов в себе, помимо небесных тел, которые имеют взаимодействия между собой, однако такие взаимодействия в недостаточной степени устойчивы. Именно из этого, в соответствии с замечанием философа, исходит новая астрономия, начало которой дано Галилеем, а также Коперником. Коперник пришел к своим выводам, основываясь на данных, отраженных в таблицах, подготовленных еще в течение XVIII столетия. Благодаря деятельности Галилея мореплаватели получили возможность использовать хронометры для определения времени, а также оборудование, необходимое для нахождения конкретного места.

Сказанное выше означает, что новые инструменты и средства математики, а также новые средства и инструменты астрономии были необходимы капиталистам, занимавшимся торговой деятельностью. Есть и еще пример, который доказывает, что познание и практический опыт характеризуются тесной связью друг с другом. Данный пример происходит из реконструкции тех рассуждений, которые формулировались Ньютоном, предпринявшим попытку объяснить, чем именно обусловлено хождение планет. В первом своем обобщении Ньютон высказал мысль о том, что все тела, которые падают на земную поверхность, перемещаются по вертикали. Во втором обобщении Ньютон высказал мысль о том, что благодаря боковому толчку те тела, которые находятся в состоянии падения, начинают отклоняться от строгой вертикальной траектории. Третье же обобщение заключалось в том, что благодаря умноженному действию можно добиваться получения умноженного итогового результата. В четвертом обобщении была высказана мысль, в соответствии с которой окружность Земли – это кривая, а также отлогая линия. Соответственно, если толкнуть какое-либо падающее тело с достаточной силой, то данное тело совершит круговое перемещение вокруг Земли, все это время не вступая в контакт с ее поверхностью. В таком порядке вокруг Земли осуществляет свое перемещение ее спутник, то есть Луна.

Еще один социальный фактор, благодаря которому точные методы стали активным образом распространяться, – это появление мануфактур. Они представляли собой достаточно большие производственные предприятия, в условиях которых налаживался массовый выпуск определенных видов продукции. «Ясно, – отмечает А.А. Богданов, – что при массовой выделке каких-нибудь мелких и тонких частей, положим, таких как колесики и рычаги карманных часов, необходима огромная точность выполнения, чтобы самая сборка в целое была возможна; а для такого выполнения нужны, в свою очередь, очень точные орудия»²¹. Из-за того, что произвести орудие, полностью лишенное недостатков, не представляется возможным, а в условиях массового производства даже очень малые погрешности значительно сказываются на итоговом результате, необходимо добиваться решения следующей практической задачи: «Сделать всякую неправильность в устройстве орудия, всякое уклонение от его нормальной формы величиной бесконечно малой, то есть меньше всякой еще имеющей реальное значение величины, – такая же задача, как и для орудий ориентировки в области океанического транспорта»²². Такой метод, как работа с бесконечно малыми величинами, заключается в следующем: посредством исследования того, как именно величины взаимно связаны между собой, те изменения, что происходят в каждой из них, последовательно приводятся к бесконечно малому состоянию, иными словами, «основная операция высшей алгебры, приводящая изменение величины к пределу – к бесконечно-малой, есть выполнение в мыслях того, к чему реально стремилась техника: уменьшать беспредельно некоторую реальную разность, именно неточность орудия, а с нею, конечно, неточность его функции, т.е. отклонение того и другого от идеальной модели или нормы»²³. Понятно, из-за чего античный мир, который не имел в своем распоряжении транспорта, а также производства, не показывал никакого стремления к максимально возможной точности, причем концепция бесконечно малых величин появилась достаточно давно, несколько тысячелетий назад.

По результатам анализа, который был осуществлен Богдановым, символы нового времени приводили к тому, что у многих греческих философов появлялось неразрешимое чувство противоречия. Богданов исходит из того, что развитие мысли осуществлялось таким образом, что мыслители были вынуждены обращать внимание на развитие математических методов, делая их все более совершенными. Из-за появления бесконечно малых величин атомизм, который проявлялся в учении Т. Гоббса, становился отвлеченно-геометрическим: действительность представляет собой, во-первых, физические тела, во-вторых, то, как именно они передвигаются в том пространстве, которое их окружает. Характеристиками тел являются их форма, а также их протяженность. Также Гоббс высказывается в пользу точки зрения, согласно которой абсолютно пустых пространств не существует. Однако ощущения, по Гоббсу, представляют собой не что иное, как движения, осуществляемые разными частицами, находящимися в организме. Из этого исследователь выводит перечень основных характеристик, которые присутствуют у неживой материи. К данным характеристикам относятся, в частности, такие, как отвлеченность, а также отсутствие жизни. Познать же возможно, в соответствии с точкой зрения А. Богданова, только что, что может быть геометрически построено, а также то, что может характеризоваться наличием численного описания. Иными словами, математика, с точки зрения Гоббса, – это то, что поглощает познание как таковое. Исследование, осуществленное Гоббсом, «сводит к определению следствий через их причины, к раскрытию причин на основании следствий посредством правильных заключений; заключать же, по его мнению, значит считать или вычислять, и всякий процесс такого рода может быть разложен на элементы сложения и вычитания»²⁴.

<p><strong>Современный материализм. Эмпиризм</strong></p>

Эмпириокритицизм – это такая форма эмпиризма, которая появилась позже всех остальных, согласно точке зрения А. Богданова. Эмпириокритицизм основывается на том, что личность заменяется более крупной организацией. «Современные лаборатории, обсерватории, разнообразные научно-технические институты, – подчеркивает мыслитель, – это, в самом деле, не что иное, как фабрики естествознания»²⁵. А.А. Богданов акцентирует внимание еще и на том, что использование дорогостоящей техники, имеющей сложное устройство, привело к постепенной деградации представителей рабочих профессий, в результате чего увеличилось количество чернорабочих. Это является одним из характерных свойств капитализма в его современной фазе. Подобного рода научные структуры, согласно мнению исследователя, формируются также и в крупных предприятиях, занимающихся производственной деятельностью. Непосредственный деятель производства, существующего в условиях капиталистической экономики, – это рабочий. Однако организующая деятельность, которая предполагает в том числе и руководство, осуществляется инженерами, техниками, а также прочими представителями интеллигентских слоев населения.

Богданов сумел охарактеризовать специфические особенности, которые имеются у трудовой деятельности инженерно-технического персонала (ИТП). Данные особенности оказывают существенное воздействие на мировоззрение, которое формируется у лиц, имеющих непосредственное отношение к данной социальной группе. Прежде всего среди этих особенностей следует отметить следующую: трудовая деятельность, которая ими ведется, обладает высоким уровнем социальной необходимости. Кроме того, она также имеет и высокий уровень социального прогресса. Кроме того, обязательно скажем и о том, что данная деятельность обладает косвенным характером по отношению к составляющим внешней природы. Инженерно-технический персонал практически не контактирует непосредственно с материей, а значит, никак не воспринимает то сопротивление, которое ею оказывается. И из-за этого образ мышления представителей технической интеллигенции является в значительной степени более духовным. «Инженер есть все же техник; и он не только имеет технический процесс труда постоянно перед своими глазами, но нередко принужден вмешиваться в него непосредственно, подобно рабочему; физические приемы труда, входящие в данный процесс, во всяком случае, должны быть знакомы интеллигентному руководителю, они обязательно входят в его подготовку»²⁶. Научность труда, который осуществляется представителями социальной группы ИТР, находится на высоком уровне. Без наличия большого количества научных познаний никакой ИТР не сможет надлежащим образом осуществлять свою рабочую деятельность. Кроме того, ему приходится перманентно работать над тем, чтобы расширять ранее полученные знания, поскольку с течением времени они утрачивают свою актуальность. Мышление, присущее ИТР, обладает специфической точностью, поскольку вычисления, а также измерения имеют высокую степень значимости. Соответственно, тот социальный статус, которым обладает ИТР, является промежуточным, с точки зрения А. Богданова. Впрочем, с течением времени представители данной общественной группы проявляют все большее тяготение к буржуазному слою, соответственно, «данная общественная группа составляет часть буржуазной интеллигенции».

Характерная для ИТР позиция проявляется в том числе и в воззрениях, высказываемых последователями школы Маха-Авенариуса. У этой позиции присутствуют недостатки, однако она характеризуется в том числе и наличием определенных достоинств. Проявляются они, в частности, в том, что последователи данной позиции высказывают критику в отношении понятий, существующих уже на протяжении длительного времени и утративших актуальность. Кроме того, последователи рассматриваемой позиции высказывают критику также и в отношении фетишей. Вследствие того, что философия, которая является характерной для представителей определенного общественного класса, – это не что иное, как их идеология, она интегрирует в себе накопленный ими социальный опыт, а также трудовой опыт. Позитивисты стремятся к тому, чтобы получать знания, характеризующиеся максимальным уровнем точности. По вопросу о том, насколько важным является точное осуществление вычислений, А. Богданов обращает внимание на следующее: «Часто малейшая неточность в измерениях и расчетах, малейшая ошибка в вычислениях может иметь роковые последствия и для успеха данного производственного процесса (как например, ничтожная неправильность в промерах, при изыскании относительно железнодорожного пути, иногда обходится в миллионы, при самой постройке дороги), нередко даже для здоровья и жизни работников»²⁷. Что же касается фетишизма, то Богданов высказывается в пользу следующего: фетишизм базируется на представлении, в соответствии с которым человек не властен над природой, а, напротив, природа имеет власть над человека. Фетишизм, таким образом, вступает в явно выраженное противоречие с естествознанием, а также с производством, осуществляемым посредством применения машинного труда. Ведь последние, напротив, исходят из того, что человек одерживает победу «над природою». Однако мыслитель также и полагает, что прошлое также сказывается на жизни человека, поскольку оно влияет на те поступки, которые будут осуществляться им в будущем, на его душу.

Технический прогресс – это одна причина, по которой эволюционная позиция по вопросу развития трудового человеческого опыта имеет право на существование. Благодаря техническому прогрессу труд человека на постоянной основе меняется, ведь у последнего в распоряжении появляются все более совершенные приемы организации трудовой деятельности, все более совершенные орудия для ее осуществления. Там, где люди приобретают трудовой опыт за счет движения, не существует основы для реализации идеи неподвижного. Приверженность к эволюционной теории, а также к позитивизму является характерной как для эмпириокритицизма, так и для прочих течений. Соответственно, Богданов полагает, что необходимо сравнивать между собой материализм и эмпириокритицизм. Отличаются они друг от друга в двух главных моментах. Прежде всего следует отметить, что «материализм» основывается на следующих категориях: это «дух», а также «материя». Они являются противоположными друг для друга, и материалисты предпринимают попытки, которые давали бы возможность избавиться от данной противоположности. Что же касается эмпириокритицизма, то он считает, что материальный и духовный опыт могут сочетаться между собой, поскольку и тот, и другой опыт приобретается из одинакового исходного материала, разбитого на большое количество элементов. Для данных составляющих, как обращает внимание Богданов, характерна значительная степень многообразия. Из них формируются «образы», «тела», а также «мысли» и «представления». А. Богданов полагает, что для проведения анализа не может существовать каких-либо ограничений. При этом всегда имеется определенная фактическая граница, после перехода через которую человек утрачивает способность к тому, чтобы различать. На данной границе располагаются составляющие опыта. Отличия «представлений» от «тел» заключаются в сути связей между элементами. Если говорить о связи, которая имеется у «физических тел», то она продиктована объективными причинами. Что же касается связи, которая присутствует у представлений, то она имеет «субъективный характер», то есть она рассматривается в зависимости «от индивидуального организма, именно, от его нервной системы, с ее органами чувств». Продолжая сопоставлять между собой материализм и эмпириокритицизм, Богданов говорит о том, что материалисты рассматривают природные законы в качестве основных, при этом самым главным среди них они называют закон причинности. Познание человека является ограниченным при формировании понимания данных законов. А для новейшей школы философии естествознания все это – исключительно лишь методы ориентировки в потоке опыта. У тех, кто заявляет о своей приверженности эмпириокритицизму, возникает познавательная корректировка. В ее результате опыт разделяется на компоненты, при этом также и определяется, как составляющие сопряжены между собой.

Эмпириокритицизм обладает также и существенными отличиями от той философии, которой придерживается Юм. Данные отличия проявляют себя в том, что Юм полагает: природу опыта нужно рассматривать исключительно как психическую, то есть, проводя опыт, каждый человек получает свои индивидуальные ощущения. Что касается Э. Маха, а также прочих исследователей, объявляющих себя последователями эмпириокритицизма, то им удалось прийти к ценным результатам, изучая опыт в качестве «собственности», присутствующей у субъекта. Согласно поддерживаемому ими мнению, тот опыт человека, который является психическим, – это компонент опыта как такового. Противоположными являются точки зрения эмпириокритиков и Юма в том числе и по такому вопросу, который связан с тем, какие перспективы присутствуют у познания. Юм считает, что опыт – это основа, на которой зиждется человеческое познание. Для него характерен высокий уровень субъективности. То же самое Юм говорит и в отношении закономерностей, которые обнаруживаются при осуществлении опытов. Что касается природных законов, то они должны на постоянной основе воспроизводиться, ведь человек не может знать ничего о том, что выходит за границы приобретенного им опыта. Соответственно, не существует также и никаких гарантий того, что человеческое познание действительно является правдивым, истинным. Эмпириокритики же не считают необходимым придерживаться столь же явно выраженного познавательного пессимизма. Она полагали, что индивидуальным можно считать исключительно психический опыт. Что же касается физического опыта, то у него не имеется никакой зависимости от индивидуума.

Александр Богданов сумел достаточно детальным образом рассмотреть эмпириокритицизм как учение. Для этого он проанализировал, в частности, те работы, которые были опубликованы Р. Авенариусом. Перед тем как начинать осуществление философской деятельности, Авенариус приобретает первичный опыт, а также получает в собственное распоряжение совокупность первичной информации. Соответственно, человек уже начинает быть частью определенной среды, в свою очередь, включающей в себя большое количество составляющих. Данными составляющими могут быть, во-первых, окружающие люди, во-вторых, окружающие вещи, в-третьих, высказывания людей. Данные высказывания он интерпретирует в качестве относящихся к компонентам, включаемым, в свою очередь, в состав одного пространства, одной среды. Это означает, что с точки зрения человека среда – это такое пространство, в котором он находится с иными людьми (соответственно, никакую среду человек не может считать находящейся в его личной собственности). Человек показывает к среде такое же отношение, которое имеется и у иных людей.

Далее Богданов предпринял попытку определить, что впоследствии происходит с опытом (с точки зрения эмпириокритицизма). По итогам осуществленной попытки Богданов полагает, что первично формируемое понятие опыта у человека может характеризоваться либо некоторыми добавлениями, либо определенными убавлениями. Материалистическое восприятие мира формируется с использованием такого метода, который предполагает, что к психическому опыту начинают прибавляться черты «материальности». Что же касается идеалистического мирового восприятия, то оно представляет собой совокупность «представлений», создающихся при условии, что «среда» лишается каких-либо материальных или же физических своих составляющих. Если говорить иначе, то Авенариус, высказывая подобного рода рассуждения, приходит к избавлению от «основной индивидуалистической иллюзии, которая опыт приписывает субъекту».

Интересным для Богданова представляется изучение в том числе и тех взглядов, которые высказывались Э. Махом. В ходе проведения соответствующего изучения Богданов поставил перед собой вопросы о том, какой именно задачей характеризуется познание, какой природной сущностью оно обладает. Для проведения своего изучения А. Богданов обратился к следующему понятию: это «познавательная ориентировка». С практической точки зрения познавательная ориентировка заключается в том, чтобы познание осуществлялось человеком с минимальными временными затратами, а также с максимально возможной точностью, с тем, «чтобы оно было как можно проще, как можно “экономнее” в смысле затрат энергии на его усвоение». Как считает Мах, познание «тем “истиннее”, чем легче им овладеть». Способ, который используется для того, чтобы осуществить познавательную ориентировку, является тем же самым, что и метод, применяемый для обеспечения существования обыденного мышления (а он, в свою очередь, предполагает разбиение опыта на компоненты, а также рассмотрение того, как они взаимно связаны между собой). Однако обыденный опыт отличается от научного опыта тем, что в научном опыте не имеется каких-либо домыслов, а также противоречий. Кроме того, научный опыт, если сравнивать его с обыденным, охватывает существенно большее количество областей знания.

В философской школе Авенариуса используется понятие «очищение опыта». «Очищение опыта» представляет собой не что иное, как его критику. Основная преследуемая при этом задача заключается в том, чтобы избавить научное мышление от «примыслов», берущихся из обыденного познания. Данными «примыслами» являются суеверия, а также результаты разнообразных фантазий. Если говорить иначе, то в рамках эмпириокритицизма «мир опыта» – это то, что имеется в действительности, то, к чему приходят люди, приобретая опыт.

В эмпириокритицизме элементы рассматриваются в качестве свойств предметов, которые разложены до определенного уровня. Важнейший вопрос, который поднимается эмпириокритицистами, заключается в следующем: как именно данные составляющие сопряжены между собой? А. Богданов говорит: «Итак, психические комплексы характеризуются их зависимостью от состояний нервной системы индивидуума, физические отсутствием такой зависимости»²⁸. Для определения того, каков реальный характер данных связей, ставится задача познания, подлежащая решению. С точки зрения эмпириокритиков, данная задача может быть сформулирована следующим образом: это осуществление корректной констатации того, как именно комплексы, а также составляющие связаны между собой. «Это, – подчеркивает А.А. Богданов, – задача чистого описания; она составляет основу учения о методе, развиваемого Махом и эмпириокритиками».

После этого Богданов сравнивает метод описания с методом объяснения (последний чаще всего применяется последователями естествоиспытания). Те, кто использует метод описания, демонстрируют стремление к идеям новейшего эмпиризма. Данные идеи предполагают, в частности, то, что необходимо останавливаться исключительно на рассмотрении связей явлений, а также взаимных зависимостей между ними. Что же касается, например, «идеи причинности», то последователями эмпириокритицизма она рассматривается в качестве яркого примера «ненужной». «Идея причинности» формулируется ими следующим образом: это такая связь, которая в человеческом восприятии является привычной, причем она связывает между собой волевой акт человека, а также его действие, непосредственно проистекающее из данного волевого акта. В качестве противопоставления «идее причинности» последователи эмпириокритицизма считают возможным рассматривать нахождение связей между условиями и обусловленным. Соответственно, такая категория, как «причинная связь», уже утрачивает актуальность. Вместо нее вводится понятие «функциональная зависимость». Она, в свою очередь, также подразделяется на несколько направлений. Во-первых, функциональная зависимость может предполагать отношение последовательности, при котором, к примеру, сразу после соударения двух тел их температуры увеличиваются. Во-вторых, функциональная зависимость способна проявлять себя также и в отношении одновременности, как, к примеру, «определенное состояние мозга, и тот психический процесс, который ему соответствует». Впрочем, непосредственно «функциональная зависимость» представляет собой не что иное, как абстрактную причинность, как полагает А. Богданов. Термин «зависимость» предполагает наличие уверенности в том, что связь является неотложной, нерушимой вследствие каких-либо внешних обстоятельств. Если говорить иначе, то опровержение, которое дается последователями эмпириокритицизма в отношении идеи причинности, «относится только к одной из исторически возникавших форм причинной связи – к авторитарной форме, да и то, как мы видим, понятой не вполне точно; причинность же во всем ее историческом развитии, далеко еще и теперь не завершенном, оно не захватывает»²⁹. Соответственно, описательная идея, согласно позиции А. Богданова, является утопичной, поскольку она обеспечивает выражение исключительно «созерцательного» отношения к опыту, а «чистое описание хочет рабски подчиняться ему, только отражать его». Истина, в соответствии с позицией, поддерживаемой Богдановым, не может рассматриваться в качестве копии фактов, поскольку она собой представляет орудие, применяемое для получения власти над такими фактами.

Подытоживая, Богданов говорит о том, что для эмпириокритицизма является характерной определенная двойственность, которая проявляется прежде всего в тех взглядах, которые демонстрируются последователями данного учения в отношении опыта, а также в отношении познания. В познании эмпириокритицизм демонстрирует пассивное отношение к опыту, созерцательное отношение к опыту. Последователи эмпириокритицизма придерживаются того, что сознание не должно осуществлять какие-либо активные операции с собственным материалом, кроме того, оно не должно оказывать никакие изменяющие воздействия в отношении данного материала, ограничиваясь только тем, чтобы составить описание данного материала. Но познание также обладает и практической ролью, на которую последователи эмпириокритицизма также обращают внимание, сам эмпириокритицизм исходит из того, что познание может являться инструментом для воплощения в жизнь целей, имеющих трудовой характер.

То, что эмпириокритицизм характеризуется пассивным восприятием сознания, доказывается также и первой аксиомой, сформулированной Р. Авенариусом. В соответствии с данной аксиомой, сначала человек является компонентом среды, причем в эту среду включены также и иные компоненты (это в том числе и «сочеловеки»). У «сочеловеков» могут присутствовать свои собственные высказывания, которые рассматриваются в качестве составляющих, имеющих непосредственное отношение к среде, «во-первых, понятие “я”, в противоположении ко всем другим людям, во-вторых, понятие “человек” в том нейтральном, отвлеченно-безразличном его смысле, в каком оно может быть отнесено ко всякому существу с человеческим образом и подобием, будет ли это родич или иноплеменник, сотрудник или враг»³⁰. Однако далеко не во всех случаях реальная история человечества соответствовала той, что фигурировала в представлениях Р. Авенариуса. Так, на заре существования человечества люди не были самостоятельными в полном смысле этого слова, с точки зрения своего мироощущения. Первобытный человек интерпретировал себя как часть сплоченного общества, члены которого вынуждены объединяться, поскольку им требуется выживать в агрессивной среде, настроенной преимущественным образом против них. В изначально формирующееся как безобидное понятие «со-человек» не могут быть включены те люди, которые демонстрируют враждебное отношение. Они воспринимаются в качестве генераторов опасности, столкнувшись с которыми человек не имеет возможности рассчитывать на то, чтобы получать какую-либо пощаду. Соответственно, зоологически-стихийный человеческий тип, как полагают последователи эмпириокритицизма, не является актуальным, поскольку взамен него должен быть внедрен тип «наблюдателя, имеющего соответствующий психологический настрой.

Если вести речь о «высказываниях», имеющих отношение к конкретным составляющим среды, то Богданов обращает внимание на следующее. Те высказывания, которые характеризовались определенностью, не были обращены к составляющим среды. Они были обращены к тем действиям, которые велись участниками группы первобытных людей в совместном порядке. Для данных высказываний была характерна «коллективность», при этом их роль могла быть приписана к действиям трудового характера, осуществляемым человеком и ориентированным на компоненты среды. Данная схема, как полагает А. Богданов, не может рассматриваться в качестве примитивного восприятия о мире. Человек, который существовал в условиях первобытного мира, имел представления о конкретных, отдельных действиях, требуемых для осуществления, чтобы выживать. Что же касается представления о мире как таковом, то данного представления не имелось, соответственно, следует сказать о том, что отношение, демонстрируемое к миру, обладает высоким уровнем примитивизма, исключительно в нынешнем его рассмотрении оказывающемся «понятием».

Ведя речь о двойственности эмпириокритического изучения опыта, А.А. Богданов говорит о том, что такое изучение опыта предполагает приведение всего опыта к единому знаменателю, во-вторых, разложение данного опыта на составляющие. Такое рассмотрение опыта является прогрессивным в сравнении с той философией, которая существовала ранее (данная философия основывалась преимущественно на том, что «духовное» и «телесное» значительно отличаются друг от друга, в том числе и по собственному материалу). Что же касается самих составляющих, то они у эмпириокритиков являются статичными, не меняющими своего положения с течением времени. «Смягчена, – подчеркивает А.А. Богданов, – только форма дуализма: там, где старая философия признавала две “субстанции”, две сущности, новая говорит о двух связях или закономерностях; т.е. различие выражено методологически»³¹.

Соответственно, Богданов считает, что дуализм физического опыта, а также психического опыта – это то, что осталось после ранее распространенной философии, предусматривающей разделение телесной и духовной природы.