Вопрос о включении листовок в систему исторических источников представляет собой широкую исследовательскую проблему, так как речь идет об их классификации по целому ряду параметров, касающихся как формы, так и содержания данных документов. В первую очередь это связано с многообразием возможностей представления самой информации, содержащейся в листовке: от простого письменного изложения главной идеи автора до использования разнообразного иллюстративного материала и экспериментов с визуальным рядом, когда текст принимает необычные геометрические формы и таким особым образом передает информацию. Листовки как исторические источники анализируются в коллективном труде под редакцией И.Н. Данилевского, где они охарактеризованы как самодельный агитационный материал¹ и отнесены к своеобразной разновидности публицистики². Значительным вкладом в изучение данной темы стали также другие публикации, в том числе комментарии к различным сборникам листовок на русском и французском языках³.

Листовка должна быть рассмотрена прежде всего в контексте внешней критики ее как источника. Как правило, листовка обладает структурированным текстом: он разделен на абзацы и смысловые блоки в соответствии с логикой повествования. Основному текстовому массиву предшествует краткий, но емкий заголовок, который задает тему документа и решает задачу привлечения внимания читателя, поэтому он обычно выносится в начало документа и выделяется способами форматирования текста: зачастую используется полужирное или курсивное начертание, а также больший размер шрифта (по сравнению с основным текстом). Для листовки характерны призывы к действиям и, следовательно, многочисленные побудительные предложения с соответствующей пунктуацией (восклицательные знаки). Кроме того, вместе с призывом к определенным действиям листовка в большинстве случаев содержит особые заметные «технические маркеры»: указание на авторов документа, дату и место мероприятия, на которое читателя призывают пойти, упоминание конкретного анализируемого события или заявления и т.д.

Рассмотрение листовки в контексте источниковедческой классификации связано также с обращением к внутренней критике документа. Основной отличительной чертой листовки с точки зрения содержания является развитие одной конкретной идеи (к примеру, реакция на действия власти, объяснение действий авторов документа или сводка новостей), раскрывающейся на протяжении всего текста. Завершается листовка обычно конкретными призывами к действию с использованием упомянутых ранее характерных маркеров побуждения. В то же время часто в листовке решение данной задачи не ограничивается лишь императивами, содержащимися в конце документа, но также осуществляется другими способами. В тексте листовки призыв к действиям не всегда выражен напрямую: авторы документа могут сделать ставку не просто на риторические приемы, но на предполагаемый результат осмысления читателем текста. Листовка, таким образом, призвана через систему аргументов вовлечь читателя в пространство транслируемых в ней идей, повлиять на ход его мыслей и убедить его в правоте авторов.

Необходимо также обратить внимание на лексико-грамматические особенности листовки, так как они находятся в непосредственной зависимости от задач, которые решают ее авторы посредством формы и содержания документа. Внешние особенности листовки предопределены размером и структурой предложений, а также расположением грамматических конструкций в них. Лексика играет огромную роль в краткой и насыщенной содержанием композиции листовки. Ярким примером здесь выступает французская агитационная публицистика. Так, перед нами открывается возможность рассмотрения листовок через призму традиций повествования, представленных в документальном наследии эпохи Французской революции и востребованных затем в источниках по современной истории, неразрывно связанных с заданными в конце XVIII века стандартами. В подтверждение данного тезиса можно указать на обилие характерной лексики в данных документах – слов «свобода», «борьба», «сила» и других. В этой связи мы также должны обратить внимание и на другие особенности листовок, выражающиеся в последовательном использовании риторических вопросов, предполагающих, по замыслу авторов, единственно верные ответы, которые затем трансформируются в типичные для данного вида источников призывы к конкретным действиям. Столь характерные для французских текстов подходы и тенденции прослеживаются и в воззваниях⁴ XIX века, и в таких документах XX века, как стенограммы радиообращений⁵.

Большое количество политических листовок появилось в ходе событий мая-июня 1968 года во Франции, ознаменовавшихся демократическим движением студентов, рабочих, преподавателей и журналистов против консерватизма действующей власти в лице президента Шарля де Голля и его сторонников – голлистов, а также полиции и представителей крупного капитала⁶. Особенную активность в создании данных документов проявили левые и крайне левые молодежные и студенческие организации⁷. Вызванное университетским кризисом протестное движение, выявившее системные проблемы в общественных и экономических отношениях во Франции, привело к усилению гибкости в политике и к реформе в сфере высшего образования⁸. Фактически уход Шарля де Голля в отставку в 1969 году после референдума по административным реформам был во многом следствием данного протестного движения⁹.

Многообразие упомянутых материалов позволяет использовать их для доказательства заявленных тезисов об особенностях листовки как исторического источника: четкая структура; отдельная роль каждого из элементов композиции; развитие одной конкретной идеи; наличие призыва к действию; лексико-грамматическая взаимосвязь с контекстом и целью создания документа.

Прежде чем перейти к анализу особенностей формы и содержания листовки как источника на данных примерах, следует также упомянуть о некоторых других французских агитационных документах 1968 года. Такими текстами выступают более объемные по своему содержанию материалы, которые можно классифицировать как брошюры. Одним из подобных примеров выступает документ, подготовленный Комитетом действия (секцией «История») (Сomité d’Action Histoire). Текст посвящен характеристике текущей ситуации и ее возможным последствиям. «Именно внедряя в этой ячейке практику рефлексии о проблемах, которую выдвигает движение, Комитеты действия смогут по-настоящему усвоить уроки текущего кризиса и явиться шагом к формированию революционной организации в нашей стране, и шире – в развитых капиталистических странах»¹⁰, – провозглашают авторы брошюры, демонстрируя широкий взгляд на разворачивавшиеся протестные акции и, по большому счету, открывая дискуссию вокруг перспективы развития демократического движения во Франции и других странах.

Данный контекст создает рамки, в которых доказательство заявленных тезисов будет наиболее убедительным на примере конкретной темы, активно представленной в двух сборниках листовок 1968 года: отношение к президенту Шарлю де Голлю и политической философии голлизма. Такой выбор может быть объяснен двумя причинами. Во-первых, участники протестного движения 1968 года видели прямую связь между проблемами сферы высшего образования и отсутствием достаточной гибкости в политике, поэтому власть как конструкция становилась главным объектом критики в глазах студентов. Во-вторых, значительная персонификация власти во Франции 1960-х гг. в лице президента Шарля де Голля, хотя и демократически избранного сначала на первый, а затем на второй срок, формировала понятный отрицательный образ. И сам президент, и партия его поддержки – несколько раз менявшая название голлистская партия – не оправдывали ожидания значительного числа учащейся молодежи, решающей использовать свои силы для привлечения внимания к университетским проблемам. Таким образом, было рассмотрено 30 листовок с прямым упоминанием Шарля де Голля. Кроме того, было проанализировано еще шесть документов без упоминания французского президента, но позволивших дополнить представленные тезисы, характеризующие включение листовок в систему исторических источников. Авторы листовок – студенческие профсоюзные или политические организации левого толка: Национальный союз студентов Франции (НССФ) и его ячейки, Революционная коммунистическая молодежь (РКМ), Движение 22 марта и другие.

В указанном массиве листовок можно выделить ряд особенностей, присущих французским документам 1968 года. Так, во всех рассмотренных листовках критика президента Шарля де Голля или представителей французской власти в целом является либо «несущей конструкцией» нарратива, либо его смысловым фоном. Анализ этого сквозного оценочного суждения позволяет выявить характерные принципы и правила, которым авторы листовок – представители студенческих организаций, принимавших участие в протестном движении, – следуют в дискуссии со своими политическими оппонентами.

Рассмотренные документы позволяют говорить о том, что их авторы соблюдают некоторую этику полемики в своих текстах: Шарль де Голль (как и власть вообще) критикуется и подлежит негативной оценке не за свою должность или взгляды, а за конкретные действия. К примеру, в листовке Национального бюро такой левой оппозиционной организации, как Федерация революционных студентов, отправной точкой для напоминания о преследованиях противников существующей власти стала речь президента 24 мая о ситуации в стране. «Больше, чем выступление де Голля, дикие полицейские репрессии, чьими жертвами стали, в Париже и в регионах, студенты и рабочие, показывают истинное лицо власти»¹¹, – так авторы документа, датируемого 25 мая, отреагировали на данную речь.

В то же время в листовках могут в качестве объекта критики фигурировать предполагаемые решения де Голля, в этом отношении показательна следующая фраза из листовки: «Ни одного студента, исключенного из университета за профсоюзные или политические действия. В защиту НССФ, покончи со сбродом, фашистским и реакционным»: “Межведомственный комитет под председательством де Голля постановил: ‘Именно с этого года мы должны ввести отбор; именно с начала 1968 учебного года необходимо ввести вступительные экзамены на факультет’”»¹². Хотя процитированный фрагмент и оставляет вопросы к достоверности приведенной информации о прямом введении системы отбора – правительство постоянно возвращалось к данной идее, но так и не реализовало ее – заданный контекст студенческого противодействия образовательной политике опирается на вероятное конкретное решение французской власти во главе с де Голлем. Таким образом, листовки часто представляют реакцию на обсуждение постановлений или выступления Шарля де Голля (во всех этих случаях в документах присутствует описание контекста, места произнесения речи, а при необходимости также дополнительные доводы в качестве доказательства «опасности»).

Важным элементом соблюдения этики является и признание авторов листовок в невозможности решить существующие проблемы только лишь смещением с руководящих постов де Голля и голлистов. Данный подход представлен, к примеру, в листовке «Мы продолжаем борьбу», авторы которой рассуждают об утопичности построения новой политической системы, которая учитывала бы все идеи, высказанные в ходе событий 1968 года. Авторы ставят вопрос о политической программе протестного движения и настаивают на том, что критика существующей власти должна быть полноценным образом аргументирована: «На самом деле, это необходимо для того, чтобы избежать необдуманного антиголлизма, который мог бы заставить некоторых из нас поверить в то, что проблема решится сама собой с уходом де Голля и его правительства»¹³.

Второй важной особенностью указанного массива листовок является четкое выявление главных антигероев протестного движения, имевшего, безусловно, левый политический оттенок. Центральными фигурами данной группы отрицательных образов являются, во-первых, сам Шарль де Голль и голлисты, во-вторых, «контролируемая» ими «буржуазия» – извечный враг социалистов; и, в-третьих, их общие союзники – полицейские. В наиболее концентрированном виде данная «система антигероев» представлена в листовке с показательным названием «Против полицейского государства, продолжаем борьбу на улице»: «Полицейские – всего лишь приспешники де Голля, а де Голль – всего лишь нынешний приспешник буржуазии»¹⁴.

Наиболее радикальной характеристикой блока врагов становится попытка связать их с фашизмом, что является очевидной провокацией на фоне прошлого Шарля де Голля как лидера «Свободной Франции» и в условиях послевоенной Европы в целом. Обращает на себя внимание тот факт, что в проанализированных листовках отсутствует упоминание де Голля как генерала и деятеля в контексте Второй мировой войны: таким образом, в документах, имеющих политическую направленность, он рассматривается исключительно как политик (а не как военный). Очевидно, что для студенческих оппозиционных организаций де Голль в рамках полемики не представляет интереса как генерал, но является политическим противником, тогда как его сторонники часто упоминали его воинское звание. С другой стороны, отказ от такого упоминания мог быть вызван несоответствием данной лексики, связанной с событиями Второй мировой войны, реальности протестного движения 1968 года.

Наряду с указанной группой отрицательных «действующих лиц», в рассмотренных источниках их авторы фиксируют и настоящих героев демократического движения, которые успешно противостоят голлизму. В этой связи показателен фрагмент из листовки «Долой голлистскую диктатуру! Народное правительство!»: «Голлистская власть, дискредитированная, ослабленная, изолированная десятью миллионами бастующих, молодежью, рабочими, решительно поддержавшими борьбу интеллектуалов, является сегодня преследуемым зверем, истекающим кровью»¹⁵. Так, протестное движение представлено как многомиллионный союз работников умственного и физического труда, успешно противостоящий правительству.

В то же время если политическая дискуссия в текстах имеет подобный характер, подразумевающий яростную критику любых действий власти и увлеченную игру с риторическими приемами, то велика вероятность попадания в пропагандистскую ловушку и, как следствие, постепенного выхода за рамки этики полемики, изначально заданной в рассматриваемых листовках. В некоторых документах их авторы переходят в откровенное распространение слухов о контактах Шарля де Голля и его правительства с другими европейскими политиками, в частности с итальянскими, которые ранее были связаны с фашистским режимом. Ключевое обвинение в адрес упоминаемых в листовках политиков – их противостояние левому движению и игнорирование его требований, что в итоге получает трактовку как фашистские действия. «Комитет обвиняет военного атташе посольства в участии, в Баден-Бадене, во встрече с де Голлем, в частности, для координации подавления движения в Европе»¹⁶, – так авторы листовки «Итальянский Комитет действия исследователей-студентов…» пытаются сомнительным образом сконструировать представление о международных реакционных силах: оно выражается, в частности, в характеристике прежних связей военного атташе с режимом Муссолини.

Третьей особенностью проанализированных листовок является, в хронологическом контексте, рост политизации общества на фоне постепенного обострения соперничества протестующих и власти. Если на ранних этапах противостояния власть фигурировала в листовках скорее как институт, принимающий репрессивные законы против студентов и рабочих, то в дальнейшем происходит полноценное проявление борьбы блока голлистов и буржуазии, с одной стороны, и союза студентов и рабочих, с другой. Складывание данной расстановки сил выявляет политизацию общественного движения, что в конечном итоге приводит к появлению вопроса о власти – о том, кто и как вправе ее осуществлять.

Динамику политизации можно последовательно проследить через ряд листовок. К примеру, студенты в одном из таких документов обращаются к рабочим: «ВАША БОРЬБА – НАША! Мы оккупируем факультеты, вы оккупируете фабрики. Мы боремся за одно и то же…»¹⁷. Хотя в данной листовке власть присутствует в виде премьер-министра, без указания фамилии, речь идет фактически о формировании противостоящих друг другу блоков. Последующие документы мая-июня 1968 года, фиксируя де Голля в качестве главного противника студентов и рабочих, повышают градус дискуссии. В частности, как уже отмечалось, допускаются преувеличения, как в упомянутой листовке «Итальянский Комитет действий исследователей-студентов…»¹⁸. Противопоставление де Голля и французского общества также проявляется в листовке НССФ, датируемой 30 мая, в следующих словах: «Де Голль использует ласку и палку, палку мы хорошо знаем – сейчас. Это призыв к войне, марш к концу фашистского режима. Де Голль не защищает ни “Республику”, ни “демократию”, но лишь свой режим буржуазии»¹⁹. Здесь приписываемый де Голлю фашизм предстает как противоположность основным ценностям левого движения (в более широком контексте речь фактически идет о достоянии Франции в целом) – республики и демократии. Подчеркивая данный контраст, авторы объясняют, что нападки власти на них и есть проявление фашизма, свойственного де Голлю и буржуазии.

Итак, рассмотренные листовки позволяют доказать заявленные тезисы в контексте внешней и внутренней критики данных документов как источников. Действительно, внешне проанализированные материалы представляют собой краткий текст, развивающий одну главную идею и емко раскрывающий ее основную суть. Данная проблема была рассмотрена и подтверждена на примере оценки Шарля де Голля: проанализированные листовки показывают единое развитие идеи о французском президенте как о политическом оппоненте студентов и рабочих, который представлен как архаичный лидер, связанный с прошлым, а не с будущим. Лексика и грамматика также способствуют передаче главной идеи. Содержание листовок напрямую зависит от задач, которые ставят их авторы. В рассмотренных документах союз студентов и рабочих, будучи представлен как авангард протестного движения 1968 года и левых идей во Франции, выступает отправной точкой политизации общества. В этих условиях содержание листовок предопределяется агитационной схемой: представлением действий лагеря власти (президент, правительство, полиция, буржуазия), их оценкой со стороны авторов и предлагаемых авторами способов реагирования. Единая сквозная мысль и способы ее внешнего представления призваны привлекать читателей на сторону авторов листовок. Однако мы можем предположить, что не всегда агитационный материал находит отклик, так как пропагандистская ловушка, в которую рискуют попасть авторы листовок, может оттолкнуть потенциальную аудиторию. Так или иначе, листовка, безусловно, оказывается одним из самых выразительных примеров динамичного политического нарратива в переломные исторические эпохи.