Везде
Убеждение в концепции JTB: внерациональный аспект
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Убеждение в концепции JTB: внерациональный аспект
Аннотация
Код статьи
S258770110028108-0-1
DOI
10.18254/S258770110028108-0
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Державина Наталья Федоровна 
Должность: аспирант кафедры эпистемологии и логики ГАУГН
Аффилиация: Государственный академический университет гуманитарных наук (ГАУГН)
Адрес: Российская Федерация, 119049 Москва, Мароновский переулок, д. 26
Выпуск
Том 7 № 3
Аннотация

Классическое определение знания как истинного обоснованного убеждения сегодня переосмысливается в рамках неклассической эпистемологии. Каждый компонент в той или иной форме подвергается критическому анализу. Настоящее исследование направлено на установление эпистемологических особенностей критики понятия убеждения и имеет целью прояснить некоторые аспекты феномена эпистемологической веры, касающиеся природы неосознаваемых убеждений и механизмов их формирования. На основе натуралистического и контекстуалистского подходов к пониманию устройства и функционирования мышления уточняется содержание понятия убеждения, а также приводится обоснование преимущества применения понятия привычки для прояснения природы этого феномена.

Ключевые слова
привычка, знание, убеждение, JTB, контекстуализм, натурализм, коннекционизм
Источник финансирования
Статья подготовлена в рамках государственного задания ГАУГН «Цифровизация и формирование современного информационного общества: когнитивные, экономические, политические и правовые аспекты». Регистрационный номер НИОКТР 123022000042-0. Код темы FZNF-2023-0004. Регистрационный номер темы 1022040800826-5-5.2.1;6.3.1;5.9.1
Классификатор
Получено
04.07.2023
Дата публикации
30.10.2023
Всего подписок
10
Всего просмотров
175
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
1 Классическое трехчастное определение знания как истинного обоснованного убеждения (JTB – Justified True Belief) сегодня проблематизируется по каждому из своих компонентов. Сторонники неклассического подхода (включающего разные способы определения знания) обращают внимание на недостаточность формулы JTB, где на одной стороне равенства – знание, а на другой – совокупность переменных: J – обоснованность, T – истинность, B – убежденность.
2 В общем виде это определение ограничивается, по меньшей мере, до сих пор не разрешенной однозначно проблемой Геттиера, которая затрагивает преимущественно вопрос о достаточном обосновании. Данная статья, однако, направлена на исследование именно третьего компонента классического определения знания, что требует подробно остановиться на некоторых примерах, которые выдвигаются сторонниками неклассических определений. В частности, интересными примерами делится автор современной философской теории семиотики Э.А. Тайсина: «…например, Оленья Луна (она же Волчья, она же Луна Голодных Духов, в зависимости от народа, присваивающего названия), 24 июля 2021 года находилась в доме Водолея, предсказывая удачу (видимо, преимущественно водолеям, но и не только) в делах строительства, перемены мест, в целом в любых новых начинаниях. В эту же ночь с Луной встречается Сатурн, что предрекает также немало интересного. Я знаю об этом из упоминаний о коренных американцах, о жителях Южного полушария, о китайской культуре; однако я не верю в астрологические прогнозы относительно июльского полнолуния…»1.
1. Тайсина Э.А. Является ли знание обоснованным истинным убеждением? // Вестник Самарского государственного технического университета. Серия: Философия. 2022. № 1 (10). URL: >>>> (дата обращения: 16.08.2023).
3 Этот пример призван осветить проблему несоответствия между убеждением и знанием и продемонстрировать, что вера не является необходимым компонентом знания. Однако необходимо понять, насколько сам этот пример является иллюстрацией знания, касающегося связи между расположением светил на небе и успехами людей, обладающих конкретным признаком? В чем именно состоит убеждение и не-убеждение? Чего оно касается и к чему относится по существу?
4 По всей видимости, в приведенном примере содержательный аспект убеждения (подразумевается конкретная структура, определенное взаиморасположение переменных, на место которых подставили конкретные значения) и его формальная сторона не разделяются между собой. Однако представляется, что в данном случае дело не в Луне и водолеях, а в том, что обозначенные народы имеют некоторое убеждение, касающееся в данном случае Луны и водолеев. Знание неклассического эпистемолога (и его же убеждение: «Я знаю об этом») состоит не в том, что конкретный астрологический прогноз не обладает высокой степенью надежности или что астрология в принципе не работает. Это содержательная сторона вопроса, и едва ли в принципе можно говорить об обладании JTB-знанием в данном случае (не говоря уже о том, что знание о не-существовании чего-либо, в частности оснований доверять астрологии, проблематично само по себе, если вспомнить хотя бы пресловутых черных лебедей). Знание неклассического эпистемолога, как и всякого другого, в этом случае заключается в том, что было непосредственно им прочитано: что некоторые народы верили в такой астрологический прогноз.
5 Допустимо не иметь никаких убеждений в существовании каузальной или какой-либо иной связи между конфигурацией небесных тел и жизненными ситуациями конкретных людей. Допустимо при этом обладать убеждением в том, что такой связи не существует, но при этом возможно верить в то, что некоторые народы верили в предсказательную силу гороскопов. Это своеобразная вера в веру и будет искомым и вполне классическим убеждением, укладывающимся в концепцию JTB-знания. В этом случае, скорее, отдельного исследования заслуживает вопрос о том, требуется ли истинность убеждений самих народов в эффективности астрологических прогнозов: будет ли вера в веру знанием, если «верящие» в гороскопы народы делали такие прогнозы, например, в шутку и были убеждены в их неэффективности. Тем не менее предмет убеждения в конкретном примере – сам «факт» чьей-то веры.
6 То же самое происходит в отношении другого приводимого примера: «Я знаю, слышу, читаю, но не верю, что коронавирус изобретен в… (таком-то месте)»2. К этому примеру может быть адресован тот же вопрос, что и к предыдущему. Можно ли в таком случае вообще говорить об обладании знанием о происхождении коронавируса? Если знание и сопутствующая ему убежденность в чем-то в этой ситуации и получены, то касаются они не происхождения патогена, а того, что на этот счет существует определенная позиция, с которой и знакомится читающий и слышащий, но предлагаемая информация сама по себе не становится знанием. Впрочем, если исключить истинность из уравнения JTB, то, при согласии неклассического эпистемолога с высказанными суждениями о происхождении вируса, он все же будет обладать вариацией классического знания о его происхождении, поскольку будет и убежден, и получит обоснования.
2. Там же.
7 Последний из ряда предлагаемых примеров отличается по существу, поэтому обратим внимание и на него: «Я вижу памятник на могиле сына, я знаю, но не верю, что его – то есть моего сына – больше нет»3. Этот пример пересекается с примером со сгоревшим домом и хозяином этого дома, который также не находит душевных сил, чтобы справиться с потрясением. Пример считается каноническим и в качестве расширенной версии уже приведенного демонстрирует рассогласование в поведении хозяина сгоревшего дома, который утверждает, что «не верит» в то, что его дом сгорел, однако отправляется получать страховку по этому случаю. Высказанное убеждение, очевидно, противоречит последующим действиям. И здесь даже не получится указать, что высказывание и поведение соотносятся с разными аспектами и, как следствие, разными проявлениями знания, поскольку высказывание – это тоже форма поведения. Этот пример интересен тем, что на его основе раскрывается принципиальная уязвимость бихевиористского подхода в вопросе определения состояния убежденности. Хотя этот подход будет достаточно адекватным в большинстве стандартных случаев (я убежден в том, что сегодня пойдет дождь, и в том, что я не хочу промокнуть, поэтому я беру зонт), тем не менее некоторые критические случаи, кажется, указывают на неполноту такого определения.
3. Там же.
8 С другой стороны, даже очевидный бихевиоризм не оказывается полностью несостоятельным. Если обратиться к вопросу о том, как возможно зафиксировать веру, кажется вполне возможным отстоять право поведения свидетельствовать об убеждениях: если слово и дело не соответствуют друг другу, значит, что-то из этого не выражает подлинного убеждения или одно убеждение уступает по силе другому. Возможно, например, что человеку, потерявшему дом, только кажется, что он не верит в то, что это произошло. На деле же он лишь отказывается принимать убеждение (т.е. он не убежден в убеждении, такое положение дел удачно демонстрирует академик В.А. Лекторский: «“Мне кажется (я верю), что знаю p”. Это значит, что делающий это утверждение субъект сам не уверен в верности своего высказывания. С одной стороны, у него есть основания считать, что он знает нечто. С другой стороны, он начал сомневаться в том, что этих оснований достаточно»4, которое подкрепляется для него достаточно надежным способом: он лично находится в здравом и трезвом уме, бодрствующем сознании, и трагедия разворачивается у него на глазах. Откуда в таком случае рождается несоответствие?
4. Лекторский В.А. Знание как предмет эпистемологии / Отв. ред. В.А. Лекторский. М.: ИФ РАН, 2011. С. 24.
9 Оставим в стороне вероятное культурное происхождение представления о том, что в подобной ситуации принято выражать эмоции именно таким образом. Все же это достаточно расхожий штамп, и он в этом отношении мало отличается от приветствия собеседника в начале коммуникации с ним или прощания в конце. Погорелец мог сказать нечто в этом роде просто потому, что был «научен» так реагировать. Независимо от того, соответствует ли истине его высказывание, оно в данном случае просто «уместно». Обратимся вместо этого к содержанию высказывания. Неверие здесь может быть представлено двояко: с одной стороны, как недоверие (у погорельца в принципе нет убеждения ни в том, что дом сгорел, ни в том, что дом не сгорел). Этим он, несмотря на все ограничения, которые сопровождают компьютерную метафору в вопросах познания, в некотором отношении напоминает систему BIOS: он направляет запросы к органам восприятия на предмет проверки их адекватной работы. Он удостоверяется. Ему нужно обоснование, но уже не того, чему он является свидетелем, а того, что сенсоры его не подводят. Погорелец не убежден, что его органы работают правильно и что глаза не обманывают его, и он не желает иметь убеждение в том, что он воспринимает мир адекватно. С другой стороны, содержание высказывания предстает как вера в противоположное положение дел (в убеждении его в том, что дом не-сгорел). В таком случае имеет место рассогласование между существующей структурой знания и новой получаемой информацией – когнитивный диссонанс.
10 О желании иметь или не иметь убеждение будет сказано позже, в настоящий же момент необходимо более подробно остановиться на понятии когнитивного диссонанса, поскольку сам по себе он, кажется, проясняет вопрос с убеждением как таковым. Рупе Оскари Кааронен описывает когнитивный диссонанс как несоответствие предсказанию: «…диссонанс возникает в результате того, что сигналы об ошибках, поступающие сверху, варьируются в сравнении с прогнозирующими генеративными моделями, поступающими снизу. Это также можно назвать “прогностическим диссонансом”. Величина диссонанса является функцией усиления или объема и постоянства или повторяемости сигналов об ошибках»5. Убеждение, подкрепленное наличным впечатлением (сгоревший дом), «сталкивается» в описанном случае с другим убеждением или, точнее, с целым рядом других убеждений. Человек, владеющий домом и проявляющий некоторую реакцию в связи с уничтожением этого дома, вероятно, уверен том, что дом существует (или, по меньшей мере, существовал некоторое время назад) и что он этим домом владеет. Можно двинуться дальше и предположить, что и помимо этих двух убеждений имеется еще великое множество других, перечисление которых будет очевидно избыточным в данном случае. Достаточно пока и того, что убеждение «я владею домом» связано с убеждением «дом, которым я владею, существует» (в самом деле, затруднительно описывать в качестве примеров «свернутые» имплицитные знания, поэтому предположим, что эти убеждения конкретным человеком были артикулированы). Связь между убеждениями «этот дом есть» и «я владею этим домом» существует по крайней мере на уровне того самого дома. Этот дом – неизвестное в уравнении, в котором «Х», где и как бы часто ни встречался, замещает собой одно и то же число. Убежденность в существовании дома входит, по меньшей мере, в логическое противоречие с убеждением в том, что дом не-существует. Действительно, обе позиции не могут одновременно быть истинными в одном и том же смысле. На макроуровне со своими задачами все еще справляется формальная логика Аристотеля. В конкретном случае – закон непротиворечия. Значит ли это, что два взаимоисключающих убеждения иметь нельзя? Иными словами, как возможно было бы обладать двумя противоречащими друг другу убеждениями?
5. Kaaronen R.O. A Theory of Predictive Dissonance: Predictive Processing Presents a New Take on Cognitive Dissonance // Front. Psychol. 2018. N 9. URL: >>>> (дата обращения: 16.08.2023).
11 Это кажется возможным, если убеждения, касающиеся одного и того же предмета, происходят из разных источников и имеют разные обоснования. Если можно усомниться в том, что в случае убеждений, которые формируются посредством логического вывода, зависимые от посылок заключения могут быть диаметрально противоположными, то не приходится сомневаться в том, что обоснования убеждений могут быть вовсе неосознаваемыми. Как указывают Джейкоб Бергер с соавторами: «…маловероятно, что какой-либо сознательный механизм строго необходим для формирования убеждений на основе восприятия»6. Сверх того, специалист в области исследований автоматизма и неосознаваемой обработки Джон Барг с коллегами отмечает: «В связи с ограничениями сознательной обработки информации и нагрузкой на эти ограниченные ресурсы во время выполнения сложных задач саморегуляции, перенос регуляции стремления к цели с сознательного контроля на автоматический может быть адаптивным способом обеспечения эффективного стремления к цели даже в новых, сложных или трудных условиях»7. Представление о существовании дома основываются на связи этого убеждения с опытом восприятия и взаимодействия с этим домом (включая тот опыт, который не был артикулирован), тогда как представление о не-существовании этого дома основывается на наличном опыте восприятия его пепелища. Убеждение «это мой дом, и он есть» вписано во множество устоявшихся привычных структур, разрушение и перестраивание которых не происходит единомоментно. Новое убеждение выстраивается (посредством образования новых смысловых связей) на основе уже имеющихся знаний и включается в общую структуру знания конкретного субъекта. Контекстуализм здесь тесно связывается с коннекционизмом.
6. Berger J., Nanay B., Quilty-Dunn J. Unconscious perceptual justification* // Inquiry. 2018. Vol. 65, N 5-6. P. 569–589. URL: >>>> (дата обращения: 16.08.2023).

7. Bargh, J.A., Gollwitzer P.M., Lee-Chai A., Barndollar K., & Trötschel R. The automated will: Nonconscious activation and pursuit of behavioral goals // Journal of Personality and Social Psychology. 2001. N 81 (6). P. 1025.
12 Убеждение «дом есть» в таком случае может в течение некоторого времени сосуществовать с убеждением «дома нет». Чем прочнее было прошлое убеждение, т.е. чем больше связей оно имело с другими убеждениями и чем крепче были эти связи (чем чаще они воспроизводились вместе), тем труднее происходит отказ от такого знания и, соответственно, он требует большего усилия. Связь привычки и усилия для ее преодоления хорошо описана Анри Бергсоном. Мелани Уайт формулирует это следующим образом: «Мы “перепрыгиваем” от разрывности к непрерывности, и поэтому мы должны “перепрыгивать” от того, что “знает” интеллект, к тому, что “неизвестно”. Метафора прыжка иллюстрирует средства, с помощью которых мы должны покинуть комфорт и безопасность того, что “уже сделано”, чтобы привязаться к чему-то, что находится в процессе “создания”. Такой прыжок нелегок; это болезненное усилие, которое совершает насилие над нашей природой»8. «Прочность» структуры, формирующей убеждение, тесно связана с понятием обоснования. В наиболее общем смысле считается, что в процессе формирования убеждений вовлечены различные факторы: восприятие, память, рассуждение и вынесение оценок9. Убежденный субъект убежден в чем-то потому, что у него есть основания для его веры. Может ли убеждение не быть обоснованным? Тертуллиан напишет: “certum est, quia impossibile” – «это несомненно, ибо невозможно»10. Кажется, что это квинтэссенция позиции антиджастификационизма, хотя даже в этом высказывании есть прямое указание причины его веры, и потому хоть и не очевидного, но все же обоснования.
8. White M. Habit as a Force of Life in Durkheim and Bergson // Body & Society. 2013. N 19 (2–3). P. 251.

9. См., например: Seitz R.J., Angel H.F., Paloutzian R.F. Bridging the Gap Between Believing and Memory Functions // Eur J Psychol. 2023. 19 (1). P. 113–124.

10. Тертуллиан Квинт Септимий. Трактаты. Киев: Мультимедийное Издательство Стрельбицкого, 2013. С. 270.
13 Единичное знание, насколько о нем вообще допустимо говорить с учетом его встроенности в сложную систему (обладающую т.н. системным качеством) знаний, находится внутри некоторой структуры знаний, оно включено в определенные отношения с другим знанием. Нельзя не согласиться с Э.А. Тайсиной в том, что знание, понимаемое только как JTB, в приложении к отдельным языковым выражениям не отражает всей концептуальной нагрузки понятия знания. В конце концов, анализ только выражений и тем более анализ конкретного выражения на соответствие его критериям знания обречен показать, что никакое изолированное языковое выражение знанием являться не может (включая выражения типа «это выражение истинно»). Чтобы убедиться в том, что это выражение истинно, требуются обоснования, что ставит вопрос об имманентности истины природе самого выражения. Сегодня этим вопросом занимаются теоретики априорного знания. Фактически априорное знание удостоверяло бы само себя, и потому, оказавшись в поле нашего сознания, подобные убеждения не требуют никакого дополнительного (опытного) обоснования.
14 Убеждение в истинности некоторого утверждения требует для начала установления его небессмысленности, а это в свою очередь влечет за собой необходимость по меньшей мере существования других утверждений, касающихся отдельных частей изначального. Контекстуализм указывает именно на это. Утверждения, поскольку они контекстуально нагружены, апеллируют к уже имеющимся убеждениям в их явной или неявной форме. Действительно, нельзя объяснить рассогласование, приводимое в последнем примере, если не учитывать влияние факторов, выходящих за пределы логического суждения. Если логический вывод – это средство повышения эффективности (адекватности) рассуждения, то это, во всяком случае, не единственное средство, с помощью которого осуществляется познавательная деятельность как таковая. Высказывание, полностью изолированное от всякого другого знания, будет совершенной бессмыслицей, поскольку полнота изолированности включает в себя и невозможность применения к такому выражению логического вывода, ведь сам этот вывод требует некоторых знаний. За самым очевидным примером можно обратиться к Дж. Серлу, несколько модифицировав его знаменитый мысленный эксперимент: достаточно заменить понятное выражение «Сократ смертен» на точно такое же выражение на китайском языке. Для человека, не владеющего китайским, выражение «Сократ смертен» на этом неизвестном языке будет пустым набором звуков или композицией из ничего не значащих символов. Данные, полученные посредством слуха, если фраза будет произнесена, или зрения, если это выражение записано, не превратятся в знание содержания этого выражения, если только между исходным выражением и его иноязычным аналогом не установлено надежной корреляции (сомнительная надежность корреляции выражения и его перевода выявляется, например, при обращении к средствам автоматического компьютерного перевода).
15 Однако очевидно, что органическим когнитивным системам не приходится в явном виде воспроизводить сразу все имеющееся у них знание, когда требуется обратиться к его конкретной части. Майкл Уильямс замечает по этому поводу: «Большинство убеждений хранится в памяти; и даже когда убеждение принимается сознательно, оно не сопровождается всеми убеждениями, имеющими отношение к его статусу оправдания других убеждений»11.
11. Williams M. Internalism, Reliabilism, and Deontology / In B. McLaughlin & H. Kornblith (eds.). Goldman and His Critics. Oxford: John Wiley & Sons, 2016. P. 5.
16 В аналитической эпистемологии существуют два противоположных подхода к вопросу о формировании убеждений. Интернализм, который в отношении убеждений сосредотачивается на внутренних психических состояниях и процессах, связанных с обоснованием. Согласно этому подходу, убеждения формируются посредством процессов восприятия и вывода и связаны с другими психическими состояниями, такими как желания и намерения. Интерналистские теории обоснования направлены на объяснение того, как эти психические процессы приводят к формированию убеждений и какие условия необходимо выполнить, чтобы убеждение было обоснованным или рациональным. Интерналисты считают, что у нас есть привилегированный доступ к нашим собственным психическим состояниям и что убеждения являются результатом саморефлексии. С другой стороны, экстерналистские подходы к эпистемологической вере сосредоточены на внешних факторах происхождения убеждений. Убеждения определяются не только внутренними психическими процессами, но зависят и от объективных факторов, вроде надежности источников информации или социального контекста. Помимо этого, экстерналисты утверждают, что убеждения могут формироваться бессознательно и непроизвольно и что они могут быть вызваны внеположенными сознанию факторами, включая влияние культуры и природной среды.
17 Саморефлексия интернализма исключает обнаружение скрытых закономерностей мышления, которые впоследствии неявным образом могут формировать убеждения. Однако экстернализм, учитывающий возможность внесознательного происхождения убеждений, позволяет охватить больший пласт убеждений и обоснований, формирующих знание. JTB, таким образом, допускает для объяснения обоснований (а следом и убеждений) не только развернутые языковые системы. Экстернализм обращается в том числе к неосознаваемым процедурам обоснования и, следовательно, вывода. Эти неосознаваемые процедуры реализуются автоматически. Такие процессы часто противопоставляются контролируемым процессам, которые требуют сознательного внимания и усилия для своей реализации. Автоматические когнитивные процессы, в сущности, определяется двумя характеристиками: бессознательностью и не-усилием. Они тем самым позволяют получить преимущество в скорости обработки информации за счет параллельной обработки нескольких ее потоков12, 13, а также использования эвристик или упрощений. И все же они достаточно эффективны, чтобы эти когнитивные механизмы закрепились в ходе эволюции. Когнитивные автоматизмы в этом отношении можно определять как привычки: именно привычное повторение усвоенных паттернов мышления на неосознаваемом уровне позволяет экономить время и когнитивные ресурсы: «…привычки могут быть необходимы для принятия ограниченно-оптимальных решений. Повторное использование ранее успешных последовательностей действий позволяет людям сэкономить значительное количество трудоемких и подверженных ошибкам операций»14. Автоматизм, таким образом, все же проявляет себя, хотя и косвенно (поскольку делает это, обходя сознание), не только в деятельности тела в виде того, что принято называть привычками в обыденном смысле слова, но также и в неосознаваемых процессах мышления, что подразумевает также влияние привычек ума на то, как мы обрабатываем информацию и интерпретируем ее. Формирование убеждений происходит не только на основе логического развернутого обоснования, но и на основе неосознаваемых подкреплений (подкрепление в данном случае – более широкий термин, который включает в себя как осознаваемые, так и неосознаваемые области мышления, тогда как понятие обоснования применяется в первую очередь к осознанной стороне веры).
12. См., например: Li K., Kadohisa M., Kusunoki M., Duncan J., Bundesen C., Ditlevsen S. Distinguishing between parallel and serial processing in visual attention from neurobiological data // Royal Society Open Science. 2020. N 7 (1). URL: >>>> (дата обращения: 17.08.2023).

13. См., например: Sigman M., Dehaene S. Brain mechanisms of serial and parallel processing during dual-task performance // J Neurosci. 2008. N 28 (30). URL: >>>> (дата обращения: 17.09.2023).

14. Lieder F., Griffiths T.L. Resource-rational analysis: understanding human cognition as the optimal use of limited computational resources // Behavioral and Brain Sciences. 2020. Vol. 43. URL: >>>> (дата обращения: 17.08.2023).
18 Привычки охватывают в том числе область формирования определенных сознательных практик, включая поиск и оценку доказательств, а также рассуждений и заключений. Но даже проявляясь таким образом в сознательной деятельности, включая сознательное мышление, привычка является достаточно незаметным фактором, действующим преимущественно внесознательным образом. Определение привычки как «второй натуры» до сих пор остается весьма точным: наш организм во многом функционирует незаметно для сознания до тех пор, пока какое-либо нарушение его работы не обратит на себя внимание. Привычка определяет границы «нормального» мышления. Необходимо уточнить, что в данном случае под «нормальным» мышлением понимается такое мышление, которое не пересекает границы между неосознаваемым и осознаваемым, то есть такое, которое, в силу своего «непроблемного» характера, не обращает на себя внимания.
19 С этим связана проблема очевидности обоснования – одна из важных проблем как самого определения обоснования, так и понятия убеждения. Обоснование может быть имплицитным, и, более того, в таком виде оно может оказаться достаточно сильным, чтобы сформировать убеждение, способное противостоять явным обоснованиям-контраргументам.
20 Прибегнув к инструментарию коннекционистского подхода, взаимодействие противоположных убеждений можно описать как изменение соотношения весов в сетевых алгоритмах на основании явных и неявных подкреплений. Разность «веса» убеждений обнаруживается в ситуации, когда убеждения касаются одного и того же предмета напрямую. Допустимо иметь отдельные убеждения, которые будут логически друг друга исключать, однако лишь до тех пор, пока они оба не оказываются приложены к конкретной ситуации. Пока взаимоисключающие паттерны не требуют своего соотношения с конкретным предметом, они могут сосуществовать как бы одновременно, хотя и в свернутом виде. Это возможно, когда пути формирования обоих убеждений различаются между собой, но сформировавшееся на этой основе знание (точнее, два его инварианта) может стать актуальным в третьей ситуации, независимой от тех, которые сформировали эти убеждения.
21 Так, убежденность в N проявляет себя в отказе принимать такое положение дел, которое противоречит убеждению, что N. Если решение подобного затруднения не требуется, то есть сохранение противоречия не снижает уровня адаптационной эффективности организма, то такое затруднение может, возникнув, сохраняться достаточно продолжительное время. В вопросе о сущности убеждений важно, что явным образом зарегистрировать убежденность получается только при стойком противоречии этой уже имеющейся веры и нового убеждения, подкрепляемого надежным обоснованием. Убеждение проявляет себя явным образом в том случае, когда наталкивается на сопротивление. Тот самый диссонанс – столкновение убеждений, которые не могут реализоваться одновременно. Столкновение убежденностей позволяет обнаружить фиксирующую их границу.
22 Привычка в этом случае выступает как демпфер, именно она не позволяет сразу принимать изменившееся положение вещей, заместить имеющееся убеждение новым. В том числе поэтому в некоторых случаях убеждения оказывается невозможно заменить (во всяком случае, сразу) даже при наличии самых очевидных оснований для этого. Очевидных обоснований нередко недостаточно для того, чтобы сформировать новое убеждение. В этой связи нельзя не поставить вопрос о существовании фундаментального, не сводящегося к рассуждению принципа обоснования (или, по крайней мере, к идее ограниченного небольшого числа таких принципов). Органический, натуралистский подход к пониманию когнитивных процессов одним из таких принципов полагает удовольствие. Оно выступает как форма обратной связи, которая закрепляет одни паттерны поведения и мышления и отбраковывает другие, «…убеждения могут подкрепляться удовольствием от совпадения прогнозируемой и фактической информации, тогда как они могут модифицироваться, когда расходящаяся информация указывает на несоответствие»15, 16. Закрепление (то же, что автоматизация) происходит посредством привыкания или, во всяком случае, при его непосредственном участии. Так же закрепляются и убеждения. Нарушение гомеостатического равновесия, заставляющее организм перестраивать или выстраивать заново отношения со средой, сопровождается теми большими изменениями в общей системе или сети знаний, чем больше связей приходилось на тот участок сети, на тот паттерн, который вступает в конфликт с противоречащими ему данными.
15. Seitz R.J., Angel H.F., Paloutzian R.F. Bridging the Gap Between Believing and Memory Functions // Eur J Psychol. 2023. N 19 (1). P. 115.

16. Kraus N. The joyful reduction of uncertainty: Music perception as window to predictive neuronal processing // Journal of Neuroscience. 2020. N 40 (14). P. 2790–2792.
23 Это возвращает нас к вопросу о том, чем объясняется «желание» иметь одни убеждения и не иметь другие. Желание основывается на том, что мы получаем дополнительное подкрепление к уже наличествующему знанию и тем убеждениям, которыми уже владеем. Нежелание же относится к тем знаниям, которые не вписываются в устоявшиеся структуры знания, сформированные, по крайней мере отчасти (принимая существование импринтинга, мы все же не обладаем основаниями полагать, что он является основой всякого знания), в ходе онтогенеза субъекта. Поэтому как желание, так и нежелание основываются не на содержании самой информации, в истинности которой предстоит убедиться посредством обоснования, а на том контексте, в который новое знание должно быть помещено. Чем значительнее пострадают сопутствующие структуры, то есть чем с большим числом контекстов связано конкретное убеждение, тем сильнее будет «нежелание» мириться с новой информацией и тем выше будет сопротивление. Все это разрушает устоявшуюся общую структуру знания, внутри которого существовали определенные, конкретные автоматизмы.
24 Жиль Делёз утверждает, что существует фундаментальная связь между привычкой, с одной стороны, и удовольствием – с другой: «…привычка как пассивный синтез связи, напротив, предшествует принципу удовольствия и делает его возможным»17. Удовольствие – важнейший инструмент адаптации, в большинстве случаев позволяющий корректно, т.е. эффективно с точки зрения нужд организма, определять адекватность этого организма среде. При этом, хотя удовольствие может быть вербализовано и включено в содержание суждения, которое можно считать знанием, оно функционирует вне и помимо такого суждения, оказывая влияние на формирование убеждений. Знание, которое противоречит нашему желанию, противоречит сети наших убеждений, будет существовать в двух состояниях до тех пор, пока не будет насильственным образом (посредством привыкания к нему, то есть перехода от усилия к не-усилию) включено в имеющуюся систему убеждений.
17. Делез Ж. Различие и повторение / Пер. с фр. Н.Б. Маньковской и Э.П. Юровской. Науч. ред. Н.Б. Маньковская. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1998. С. 127.
25 Убеждение, таким образом, – это не просто итог, но сам процесс подкрепления и опровержения. Поэтому «не верю» в случае погорельца из приведенного примера – это процесс перехода от веры в одно положение вещей к вере в другое через постепенную трансформацию убеждений и выстраивание на их месте новых структур и связей, а не ментальную «телепортацию» к убеждению в обратном. Знание существует как знание только внутри системы других знаний. Все это, однако, не повод отказываться от концепции знания как JTB. Это, скорее, повод адаптировать эту концепцию к современным представлениям о познавательных возможностях живых систем. Перемена убеждений в таких системах не мгновенна. В конце концов, в страховой компании, рассчитывая получить выплаты, погорелец о своем неверии вряд ли заявит. При этом процессы перестраивания структур сети, вероятно, происходят параллельно, о чем и свидетельствуют по крайней мере некоторые из приводимых неклассическими эпистемологами примеров, в чем заключается их несомненная польза. Убеждения, даже если они не фиксируются сознательно, необходимо являются одним из ключевых компонентов знания, хотя есть основания полагать, что понимание самих убеждений требует своего расширения.

Библиография

1. Делез Ж. Различие и повторение / Пер. с фр. Н.Б. Маньковской и Э.П. Юровской. Науч. ред. Н.Б. Маньковская. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1998. 384 с.

2. Лекторский В.А. Знание как предмет эпистемологии / Отв. ред. В.А. Лекторский. М.: ИФ РАН, 2011. 223 с.

3. Тайсина Э.А. Является ли знание обоснованным истинным убеждением? // Вестник Самарского государственного технического университета. Серия: Философия. 2022. № 1 (10). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/yavlyaetsya-li-znanie-obosnovannym-istinnym-ubezhdeniem (дата обращения: 16.08.2023).

4. Тертуллиан Квинт Септимий. Трактаты. Киев: Мультимедийное Издательство Стрельбицкого, 2013. 573 с.

5. Bargh J.A., Gollwitzer P.M., Lee-Chai A., Barndollar K. & Trotschel R. The automated will: Nonconscious activation and pursuit of behavioral goals // Journal of Personality and Social Psychology. 2001. N 81 (6). P. 1014–1027.

6. Berger J., Nanay B., Quilty-Dunn J. Unconscious perceptual justification* // Inquiry. 2018. Vol. 61, N 5–6. P. 569–589. URL: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/0020174X.2018.1432413 (дата обращения: 16.08.2023).

7. Duran J.M., Formanek, N. Grounds for Trust: Essential Epistemic Opacity and Computational Reliabilism // Minds & Machines. 2018. N 28. P. 645–666.

8. Kaaronen R.O. A Theory of Predictive Dissonance: Predictive Processing Presents a New Take on Cognitive Dissonance // Front. Psychol. 2018. 2218. N 9. URL: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2018.02218/full (дата обращения: 16.08.2023).

9. Kraus N. The joyful reduction of uncertainty: Music perception as window to predictive neuronal processing // Journal of Neuroscience. 2020. N 40 (14). P. 2790–2792.

10. Li K., Kadohisa M., Kusunoki M., Duncan J., Bundesen C., Ditlevsen S. Distinguishing between parallel and serial processing in visual attention from neurobiological data // Royal Society Open Science. 2020. N 7 (1). URL: https://royalsocietypublishing.org/doi/10.1098/rsos.191553 (дата обращения: 17.08.2023).

11. Lieder F., Griffiths T.L. Resource-rational analysis: understanding human cognition as the optimal use of limited computational resources // Behavioral and Brain Sciences. 2020. Vol. 43. URL: https://www.cambridge.org/core/journals/behavioral-and-brain-sciences/article/abs/resourcerational-analysis-understanding-human-cognition-as-the-optimal-use-of-limited-computational-resources/586866D9AD1D1EA7A1EECE217D392F4A (дата обращения: 17.08.2023).

12. Seitz R.J., Angel H.F., Paloutzian R.F. Bridging the Gap Between Believing and Memory Functions // Eur J Psychol. 2023. N 19 (1). P. 113–124.

13. Sigman M., Dehaene S. Brain mechanisms of serial and parallel processing during dual-task performance // J Neurosci. 2008. N 28 (30). URL: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC6670853/ (дата обращения: 17.09.2023).

14. White M. Habit as a Force of Life in Durkheim and Bergson // Body & Society. 2013. N 19 (2–3). P. 240–262.

15. Williams M. Internalism, Reliabilism, and Deontology / In B. McLaughlin & H. Kornblith (eds.). Goldman and His Critics. Oxford: John Wiley & Sons, 2016. P. 1–21.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести