Везде
Столкновение «Мира» и «Запада» как новая реальность
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Столкновение «Мира» и «Запада» как новая реальность
Аннотация
Код статьи
S258770110024649-5-1
DOI
10.18254/S258770110024649-5
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Спиридонова Валерия Игоревна 
Должность: главный научный сотрудник сектора философских проблем политики
Аффилиация: Институт философии РАН
Адрес: Российская Федерация, 109240 Москва, ул. Гончарная, д.12, стр. 1
Выпуск
Том 7 № 3
Аннотация

В статье рассматриваются исторические последствия тезисов, сформулированных А. Тойнби в 1953 году в книге «Мир и Запад», в которой он высказал глубокую озабоченность относительно будущего западной цивилизации. Согласно Тойнби, обратным эффектом унификации мира стало превращение западной цивилизации в локальную цивилизацию наряду с другими, в то время как новый глобальный мир стремится к реальному равновесию культур и цивилизаций. В статье указывается, что главный аргумент нового состояния мира – «аргумент численности», так как большинство человечества приходится на незападные регионы мира, ввиду чего его объединительный центр перемещается в евразийское пространство, представленное, в том числе, Китаем и Россией. В статье также пересматривается колониальная парадигма противопоставления «цивилизации» «варварству» и практики «цивилизационной миссии», которые в современной теории заменило понятие «стандарта цивилизации». С опорой на концепцию Тойнби проанализированы пути выхода из сложившейся ситуации в условиях «восстания против Запада 2.0». 

Ключевые слова
глобальный мир, западная цивилизация, незападные цивилизации, цивилизационная миссия, «стандарт цивилизации», «восстание против Запада 2.0», аргумент численности
Классификатор
Получено
10.06.2023
Дата публикации
30.10.2023
Всего подписок
10
Всего просмотров
159
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
1 Введение
2 В современном мире идет активный процесс распада однополюсного мирового порядка, в основании которого лежала идеология господства евро-американского ценностного пространства, так называемого «коллективного Запада». Появился и интенсивно распространяется термин «незападные страны», к которым относят себя все большее число государств. Если несколько десятилетий назад глобальный мир прочно ассоциировался с доминированием «Запада» во всех областях жизни – технологиях, культуре, политических институциях, и в этом смысле можно было говорить о нарастающем тождестве понятий «Мир» и «Запад», то сегодня зона влияния «Запада» быстро сужается и большинство человечества, которое и составляет «Мир в целом», объявляет себя «не-Западом». В политико-философской аналитике это получило название «восстание против Запада».
3 Предчувствие такой ситуации и ее осмысление наиболее проницательными историософскими исследователями началось еще в XX столетии. В начале прошлого века О. Шпенглер обозначил грядущий кризис как «Закат Европы», уточняя, что речь идет о «завершении» «западноевропейско-американской культуры»1, и связывая его с пиком торжества рациональности, утилитаризма, практицизма, милитаристской экспансией, империалистическими акциями «мировых городов», эксплуатирующих ресурсы «провинции», или периферии. Тогда же появилась книга Н.С. Трубецкого «Европа и человечество», в которой он, вскрывая истоки и перспективы европейского цивилизационного эгоцентризма и шовинизма, уже в ту эпоху размышляет о возможности «всенародного восстания против романо-германцев», против «европейского консорциума», чтобы «свергнуть ненавистное иго и стереть с лица земли этих хищников и всю их культуру»2. И уже совсем близко к глубокому анализу тенденций современной мировой динамики подошел Ф. Бродель в конце 70-х годов XX века в знаменитом трехтомнике «Материальной цивилизации». Французский историк определял наступивший период глобальной истории, или «времени мира», как эру, когда евро-американский регион стал господствующим на мировой арене. В то же время он утверждал, что существуют «миры-цивилизации», которые до поры являются «зонами молчания», «спящими» цивилизациями, «мирами-в-себе», зонами «спокойного неведения»3. К ним он относил Россию, Китай, Индию, Турцию, за которыми, как он полагал, будущее и которые в грядущем могут изменить однополярную картину мира.
1. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 1: Гештальт и действительность. М.: Мысль, 1993. С. 128.

2. Трубецкой Н.С. Европа и человечество // Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. М.: Эксмо, 2019. С. 137. (576 с.)

3. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV–XVIII вв. М.: Прогресс, 1992. Т. 3. С. 8.
4 На этом фоне выделяется знаменитая работа А.Дж. Тойнби «Мир и Запад», которая вышла в свет 70 лет назад и в которой английский историк писал о предпосылках столкновения того, что сегодня именуется «коллективным Западом», с остальным человечеством. В 1953 году он предупреждал о возможном противостоянии как о виртуальном событии, но имеющем фундаментальные основания в современной ему политике «Запада». Сегодня большое число исследователей в мире констатируют, что этот прогноз стал реальностью.
5 Знаменательны уже первые строки этого труда. Предвосхищая удивление западного читателя названием книги, которое выглядит для него шокирующим именно из-за того, что в общественном сознании того времени Запад, или Евро-американский мир, только он и воспринимался как ойкумена, тождественная человечеству в целом, А. Тойнби подчеркивает, что при этом игнорируется фактор, обретающий принципиальное значение в современном мире, – существование «огромного незападного большинства человечества»4. Однако Запад в этом узко эгоцентричном самовосприятии «никогда не составлял всего значимого мира, – констатирует он, – Запад никогда не был единственным действующим лицом на сцене современной истории, даже находясь на самой вершине западной мощи (а вершина эта, вероятно, уже пройдена)»5.
4. Тойнби А.Дж. Россия и Запад // Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. М.: АСТ, Владимир: Астрель, 2011. С. 251.

5. Там же.
6 Главное заблуждение XX века, которое рискует превратиться в трагическое, считал А. Тойнби, состоит в том, что при активном и агрессивном поведении европейцев мир унифицировался и превратился в глобальный, однако Запад продолжает жить так, будто этот мир – западный. Эту иллюзию поддерживает то, что технология – главное европейское научное завоевание – распространилась на весь мир, что заставило европейцев поверить, что весь мир принадлежит именно им. Это означает, что историко-географический горизонт Европы расширился, а само ее историческое видение, осознание мира и себя в мире «быстро суживается до поля зрения зашоренной лошади или перископа подводной лодки»6. Задача европейцев в этой ситуации, полагал он, своевременно понять то, что мир неизбежно будет стремиться к реальному равновесию, в результате которого «западная составляющая со временем займет то скромное место, на которое она и может рассчитывать в соответствии с ее истинной ценностью в сравнении с… другими культурами»7. Проблема, однако, состоит в том, что для Запада здесь возникла историческая развилка, которая определила два образа будущего, два пути. Первый – признание западным миром этого состояния как свершившегося факта. Второй – стремление вернуть себе утраченное господствующее положение «в будущей русско-американской войне»8.
6. Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом // Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. М.: АСТ, Владимир: Астрель, 2011. С. 144–156. С. 144.

7. Там же. С. 152.

8. Там же. С. 155.
7 А. Тойнби обращался к европейскому интеллектуальному сообществу с призывами напрячь историческое воображение, чтобы «предвосхитить то принудительное обучение», которое предстоит Западу. «Зачем же ждать, пока История, подобно какому-нибудь прусскому солдафону прошлого века, схватит нас за шиворот и повернет нам голову прямо?»9, – восклицал он. Однако к нему не прислушались.
9. Тойнби А.Дж. Унификация мира и изменение исторической перспективы // Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. М.: АСТ, Владимир: Астрель. 2011. С. 67.
8 Кризис европейской цивилизации
9 В середине прошлого века А. Тойнби, уже написавший к этому времени свои основные труды по исследованию цивилизаций, высказал глубокую озабоченность относительно будущего западной цивилизации. Он считал вполне возможным такой вариант исторического хода событий, который приведет к самоуничтожению европейской цивилизации. «Ничто не может помешать нашей западной цивилизации последовать при желании историческому прецеденту, совершив социальное самоубийство»10, – написал он в 1948 году, имея в виду под историческим прецедентом саморазрушение греко-римской цивилизации. Такой катастрофический поворот событий, полагал он, связан с тем, что в западном обществе не произошло своевременного и адекватного осознания того коренного перелома, который имел место в реальности в результате изменений масштабов мировой истории. Факт открытия Колумбом нового континента произвел революционное изменение карты мира. Мир перестал быть европейским, перестал быть западным в социально-ценностном смысле слова. Были открыты не только новые земли и народы, изменилась мировая геополитическая составляющая цивилизаций. Мир стал глобальным именно в цивилизационно многообразном его понимании и взаимодействии. Однако самосознание западного общества осталось на уровне замкнутой европейской интерпретации себя и своей роли в мире как единственной цивилизации, достойной этого имени, как «факела» мирового прогресса, как «стандарта цивилизации», на который должны равняться все другие народы и страны и который предписан всему остальному человечеству в качестве образца для подражания и единственного идеала развития.
10. Тойнби А.Дж. Повторяется ли история? // Там же. С. 45.
10

А. Тойнби называл эту позицию «допотопным западным взглядом». Он пишет: «Мы здесь, на Западе остались единственными во всем мире, чей взгляд на историю все еще находится на “до-Васко-да-Гамовском” уровне»11. Эгоцентризм наций и узкоместнический взгляд, отмечал он, был характерной чертой исторического мировоззрения той эпохи12. Такая позиция составляла непоколебимое убеждение каждого из существовавших обществ. Находясь в относительной изоляции, каждое из них полагало себя единственным цивилизованным обществом в мире, расценивая все остальное человечество как варваров или неверных. Тюрки времен Бабура считали, что Фергана была центром мира13, а сами они первейшим родом в семействе наций. Китайцы были уверены, что именно они составляют все поднебесье и потому являются обитателями Срединного царства, а своего правителя именовали Сыном Неба. Европейцы для них были «варварами Южного моря», они видели в них не более, чем «западных морских цыган», которых волей случая прибило к южному побережью страны. Московия называла себя единственной наследницей Вечного города и всего христианского учения. Японцы искренне верили, что их страна – это Земля богов, что было для них высшим знаком избранности и должно было уберечь от любого завоевания. Однако дальнейшая история опрокинула такой цивилизационный эгоцентризм всех участников мировой истории, кроме европейцев. Все названные народы пережили громадные потрясения, вызванные вторжением западной цивилизации.

11. Тойнби А. Дж. Унификация мира и изменение исторической перспективы // Там же. С. 67.

12. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. С. 86.

13. Там же. С. 73.
11 Парадокс истории, однако, состоит в том, что эти катастрофы сыграли для названных стран и народов роль спасительного шока, поскольку все они в той или иной степени усвоили жизненно важную часть западных достижений и тем самым сумели преодолеть свою локальную точку зрения на мир – западный удар достиг своей цели и вошел в их историю. В результате навязанной, главном образом технологической и отчасти политической, унификации незападные государства осознали тот факт, что европейская история стала частью их собственной. Вследствие реактивной модернизации с разной степенью успешности они преодолели в значительной степени технологический и политический разрыв с Европой, но главное – они пережили травму «вторжения», а значит, ощутили себя частью единого мира. И только сама европейская цивилизации, как писал Тойнби, все еще «вязнет в своей архаической тине», и в своем «слепом эгоизме» не желает признать неотвратимость того факта, что благодаря той же революции, которую Запад принес в мир, прошлое его соседей «готовится стать жизненно важной частью западного будущего»14. «Парадокс нашего поколения, – заметил он по этому поводу, – состоит в том, что весь мир выиграл в результате просвещения, которое Запад нес с собой, кроме… самого Запада. Запад сегодня все еще продолжает смотреть на историю со своей старой, узкоместнической, эгоцентрической точки зрения»15.
14. Там же. С. 91.

15. Там же. С. 86.
12 Все эти воззрения были высказаны А. Тойнби в книге «Мир и Запад» в середине прошлого столетия, когда еще не состоялось настоящее пробуждение Востока, когда давление западной цивилизации исходило только от европейской зоны влияния и не был сформирован жесткий американоцентричный глобализационный проект. Еще не столь близким было ощущение нависшего над миром рокового «столкновения цивилизаций», хотя именно об этом писал английский историк. Атмосфера в мире не была еще столь накаленной, каковой она стала в начале XXI века. Поэтому критические замечания А. Тойнби были восприняты как неуместные и несвоевременные.
13 После того как труд А. Тойнби «Мир и Запад» был опубликован в 1953 году, он, как и автор, оказались в центре бурных дебатов. Резкое отторжение вызвал аргумент историка о том, что Запад был «главным агрессором современности». Реакция была настолько острой, что отразилась самым недвусмысленным образом на его карьере и репутации в научном сообществе. До выхода этой книги А. Тойнби был на вершине своей известности, прославленный как современный мудрец за свои масштабные исторические исследования и острый анализ международной политики. Его книги продавались сотнями тысяч экземпляров, а публика жадно интересовалась его мнениями по широкому кругу тем. Появление «Мира и Запада» ознаменовало начало «грехопадения Тойнби»16. Его репутация «начала падать, отчасти потому, что политические взгляды, которые он выразил в этой книге, становились все более немодными… работа Тойнби воспринималась не более, как курьез»17. Идее столкновения цивилизаций как предмета активной дискуссии и острого интереса среди специалистов суждено было вернуться в интеллектуальное сообщество только в 90-е годы ХХ столетия. Однако даже эта полемика не поколебала истоков вероятного мирового конфликта – самопрезентации западной цивилизации как несменяемого и непререкаемого мирового лидера и стандарта эволюции, воплощенных в итоге в агрессивной форме американской мировой гегемонии.
16. McNeill W.H. Arnold J. Toynbee: A Life. New York: Oxford University Press, 1989. P. 205–234.

17. Hall I. Clashing Civilizations: A Toynbeean Response to Huntington // The “Clash of Civilizations” 25 Years On: A Multidisciplinary Appraisal. Bristol: E-International Relations, 2018. P. 15.
14 Европейский мир как «стандарт цивилизации» и исполнитель цивилизаторской миссии
15 Своевременному осознанию неадекватности проблемы аффектированного эгоцентризма мешало колониальное наследие западной цивилизации, в рамках которого весь мир рассматривался как противопоставление передового и отсталого, как «цивилизации» и «варварства». Некоторые исследователи полагают, что такова уж сама природа цивилизационного концепта, который является «асимметричным контрконцептом: концептом, нуждающимся в своей менее ценной противоположности»18. Получается, что проблема с осмыслением цивилизации заключается в том, что она изначально не имеет смысла без более низкого аналога. Отсюда следует вывод, что любой идеал цивилизации зависит от того, чем она не является: дикостью, варварством или каким-либо другим, но, главное, неполноценным способом быть цивилизованным19.
18. Osterhammel J. Europe, the “West” and the Civilizing Mission. London: The German Historical Institute, 2006. P. 7.

19. Ibid.
16 Концепция цивилизации занимала центральное место в колониальном праве. Она была неотделима от нарратива господства и насилия благодаря практикам «цивилизационной миссии» белого человека. «Идея цивилизации, – пишет профессор университета в Брюсселе Пьер-Оливье де Бру, – была построена в противовес другой части мира, которая по определению не была цивилизованной, следовательно, варварской или даже дикой»20. Считалось, что «государство-колонизатор имеет право распространять свой суверенитет на территорию, оккупированную дикими народами, чтобы способствовать развитию цивилизации и распространению культуры»21. Эта изначально расистская интерпретация, которая предопределяет существование «высшей расы», закономерно приходит к выводу, что «варвары» должны угрожать цивилизованным народам, а следовательно, необходима «дебарбаризация варваров». Так «рождается солнечный отпрыск цивилизации: “цивилизаторская миссия”», – размышляет по тому же поводу именитый немецкий историк Юрген Остерхаммель 22.
20. Broux de P.-O. Introduction. Nation civilisée, mission civilisatrice, droit de civilization // Revue interdisciplinaire d'études juridiques. 2019. Vol. 83. No. 2. P. 35.

21. Ibid. P. 40.

22. Osterhammel J. Europe, the “West” and the Civilizing Mission. London: The German Historical Institute, 2006. P. 7.
17

Европейские цивилизованные нации убедили себя в своем превосходстве над всем остальным миром. Несмотря на то, что дихотомия «цивилизация»-«варварство» впервые возникла во времена Античности, она упорно сохраняется в западном менталитете. В первой половине XX века интерпретация глагола «цивилизовать» во французской энциклопедии Ларусс содержала отчетливый колониальный оттенок. «Цивилизовать» означало: «вывести из состояния варварства, улучшить с моральной, интеллектуальной и промышленной точек зрения»23. К концу столетия, правда, стала использоваться более деликатная редакция: «стремиться к образу жизни цивилизованных стран»24. Эта версия, однако, не лишает концепт «цивилизовать» его прежнего смысла – водительства цивилизованных народов по отношению к недоцивилизованному человечеству. Более того, именно такое толкование цивилизации составило фундамент международного права, которое узаконило само предприятие колонизации. И хотя процесс деколонизации, начавшийся после 1960-х годов, привел к некоторому регрессу такого понимания, но он не завершился полным его исчезновением, свидетельствует де Бру25. Напротив, возник, иновариант колониального права, соответствующий современности. На основе права распространять цивилизацию, которое получило название «цивилизаторской миссии», было сформулировано понятие «стандарта цивилизации».

23.  Broux de P.-O. Introduction. Nations civilisées, mission civilisatrice, droit de civilisarion // Revue interdisciplinaire d'études juridiques. Saint-Louis. 2019. Vol. 83. No. 2. P. 36.

24. Définition: сiviliser, se сiviliser, être civilisé // Dictionnaire francais. Dictionnaire. Larousse francais. Larousse universel. / >>>> (дата обращения: 04.02.2023).

25. Broux de P.-O. Introduction. Nations civilisées, mission civilisatrice, droit de civilisarion // Revue interdisciplinaire d'études juridiques. Saint-Louis. 2019. Vol. 83. No. 2. P. 36.
18 Современные исследователи выделяют разные варианты исторически эволюционировавшей «цивилизаторской миссии». Одной из самых ранних называется китайская, которая коренным образом отличается от всех позднейших евро-американских, т.е. западных, версий. Хотя Китай долгое время доминировал в азиатской сфере влияния, китайская империя не проводила крестовых походов, не отправляла миссионеров и не поддерживала насильственную китаизацию26. Китайцы были глубоко убеждены в собственном культурном превосходстве и естественном позитивном влиянии их миропонимания на окружавшие их народы. Поэтому их цивилизаторская миссия была «исключительно неколониалистской и полностью оторванной от какого бы то ни было религиозного диктата»27. Это была своего рода «мягкая цивилизаторская миссия».
26. Osterhammel J. Europe, the “West” and the Civilizing Mission. London: The German Historical Institute, 2006. P. 11.

27. Ibid. P. 11–12.
19 Что касается различных вариантой западной «цивилизаторской миссии», то во всех своих исторических вариациях – французской, британской и особенно американской, – она «включает в себя самопровозглашенное право и обязанность распространять и активно внедрять собственные нормы и институты среди других народов и обществ, основываясь на твердом убеждении в превосходстве и высшей легитимности собственного коллективного образа жизни»28.
28. Ibid. P. 8.
20 Французский вариант «цивилизаторский миссии» представлен исторически действиями Наполеоновской Франции, которая была первым крупным проявлением цивилизующего авторитарного государства. Государство рассматривалось как инструмент трансформации устаревших, по мнению французов, режимов и установлению совершенно нового порядка. Эта французская модель цивилизующего вмешательства была воспринята британской политикой и доведена до «совершенства» современной Америкой. В британском варианте, правда, некоторое время присутствовал позитивный гуманитарный момент – борьба против работорговли и института рабства, что воспринималось как «своеобразное моральное очищение» и, как полагали, давало «право на всеобщее моральное лидерство»29. Однако в то же время кампания против рабства и работорговли создавала всевозможные предлоги для вмешательства по всему миру. Именно тогда впервые в истории гуманизм стал инструментом агрессивной внешней политики, что с большой эффективностью и выгодой для себя использовали в XX и XXI вв. их наследники по «цивилизаторской миссии» – американцы. В программу новой американской империи в этом плане добавился новый вид интервенционизма – использование экономического и военного принуждения, оправданного стремлением к великому общему благу для всех. Логическую законченность такой формуле «цивилизаторской миссии» придает безудержный американский миссионизм, принцип которого прекрасно сформулировал Теодор Рузвельт, провозгласив в качестве главной цивилизаторской задачи Америки «великую работу по духовному возвышению человечества (uplifting mankind)»30.
29. Ibid. P. 17.

30. Ibid. P. 28.
21 Эта высочайшая самоуверенность американской политики имеет мало общего с практикой, которая, как известно, начиналась с политики Джефферсона и его поколения по отношению к коренным американцам. Основная идея и цель этой политики состояла в том, чтобы превратить охотников и пастухов-кочевников в оседлых земледельцев, а затем присвоить земли, оставленные ими «необработанными», для использования евроамериканскими поселенцами. Ниал Фергюсон приводит откровенные слова сэра Френсиса Уайта, тогдашнего губернатора Виргинии: «Нашим первым делом является изгнание дикарей, чтобы получить свободные земли для выпаса скота, свиней и проч., и это с лихвой нам воздастся, поскольку бесконечно лучше, если среди нас не будет никаких язычников»31. Все это теоретически обосновывалось доктриной Локка о возникновении собственности. В «Трактате о правлении» английского философа есть рассуждения, будто специально написанные для этих случаев. Ряд американских племен, пишет он, имеют обширные земельные владения, которые не улучшаются благодаря труду, так что польза от такой земли почти равна нулю. Прибыль, которую получает человечество, при этом ничтожна. А потому, заключает он, такой участок земли «следовало рассматривать как пустошь, и он мог быть владением другого человека»32. На основе доктрины Дж. Локка была сформулирована так называемая концепция terra nullis, ничьей земли. И это неудивительно, потому что, как указывает Ниал Фергюссон, Джон Локк служил секретарем графа Шефтсбери, лорда-собственника Каролины33, одного из восьми лордов, имевших королевскую хартию на заселение колонии. По его поручению Локк участвовал даже в составлении конституции и генерального плана развития провинции Каролина.
31. Фергюссон Н. Империя. Чем современный мир обязан Британии. М.: Астрель, 2013. С. 113.

32. Локк Дж. Два трактата о правлении // Локк Дж. Сочинения. В 3 т. М.: Мысль, 1988. Т. 3. C. 284.

33. Фергюссон Н. Империя. Чем современный мир обязан Британии. М.: Астрель, 2013. С. 113.
22 В более общем плане американское мышление по поводу индейцев наследовало апробированную британскую практику, когда те пытались приобщить к цивилизации примитивную, по их мнению, страну, населяемую «варварским народом», – Ирландию. На практике, пишет Н. Фергюссон, это означало этническую чистку. Земли ирландских мятежников были конфискованы. Таким образом, продолжает он, «Ирландия была экспериментальной лабораторией британской колонизации, а Ольстер – опытной колонией… Теперь проблема состояла в том, чтобы экспортировать эту модель дальше: не только через Ирландское море, но и через Атлантику»34. В результате не только была соблюдена идейная и деловая преемственность, но эксперимент приобрел масштабность.
34. Там же. С. 105.
23 В тех случаях, когда индейцы сопротивлялись экспроприации земли, с ними можно было поступить так, как советовал тот же Локк: «уничтожить как льва или тигра, одного из тех диких кровожадных зверей, с которыми люди не могут иметь ни совместной жизни, ни безопасности»35. В реальности индейские племена, конечно, оказывали активное сопротивление, и кончилась эта история не «духовным возвышением человечества», а истреблением коренного населения Америки. Из этого можно сделать вывод, что цивилизаторская миссия провалилась на практике и была дискредитирована в теории.
35. Локк Дж. Два трактата о правлении // Локк Дж. Сочинения. В 3 т. М.: Мысль, 1988. Т. 3. С. 268.
24 Однако провал в теории вовсе не означал отказа от той власти, которую дает провозглашение «цивилизаторской миссии». И потому в XX веке возникла новая ее интерпретация. Для этого были использованы два инструмента: международное право и свободный рынок. Фактически старое Jus gentium (право народов), которое в римском варианте принимало во внимание частные правовые нормы приобщенных к римскому миру народов, было «преобразовано в юридический “стандарт цивилизации” общей силы»36. «Стандарт цивилизации» развивал универсальный аспект права. Он определял на языке «прав человека» базовый набор норм, который в сумме описывал, что значит быть членом «цивилизованного мира». Хранителями этого правового совершенства стали так называемые «ведущие нации» – первоначально Великобритания и Франция, а с приходом «американского века» – США, которые заменили международное право некими одними ими устанавливаемыми «правилами».
36. Osterhammel J. Europe, the “West” and the Civilizing Mission. London: The German Historical Institute, 2006. P. 19.
25 Несмотря на все благие намерения, признает профессор современной истории Юрген Остерхаммель, идея цивилизаторской миссии на практике часто «подрывается расизмом и фантазиями о господствующей расе, что сводит на нет любую цивилизующую миссию»37. В конечном счете, добавляет он, наиболее эффективными в истории оказываются примеры «самоцивилизации» (self-civilization), которые учитывают «антропологическую подоплеку» народов, а что касается намерений цивилизовывания других, то здесь дела обстоят гораздо более мрачно. Такое заключение, несомненно, подтверждает получающую все большее распространение в современном мире идею о том, что успех цивилизации возможен только на пути сохранения и развития цивилизационного многообразия человечества, с опорой на культурно-исторический фон данных народов, а вовсе не на крестовые походы цивилизующих миссий.
37. Ibid. P. 31.
26 Первые ростки деколонизированного плюралистического понимания цивилизаций постепенно начинают пробивать себе дорогу после Второй мировой войны. Люсьен Февр описывает возникновение двух различных применений понятия цивилизации: научного использования, кульминацией которого является идея о том, что каждая человеческая группа обладает своей цивилизацией, и более прагматичного, отсылающего к прежней концепции передовой прогрессивной цивилизации, достигнутой белыми народами Западной Европы и Северной Америки, которые передают ее остальному миру38. При этом первопроходцем на этом пути, «историком, который помог англосаксонскому миру действительно осознать, что существуют другие цивилизации, считается англичанин Арнольд Тойнби»39, отмечает профессор Брюссельского университета Пьер-Оливье де Бру. Но произошло это многие десятилетия спустя, после того как сам Тойнби поставил этот вопрос в качестве центрального для выживания западного мира. Дальнейшее развитие идеи «Мира и Запада» обязано известной работе американского политолога С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций»40, который, как он сам заявляет, во многом опирается на положения, разработанные А. Тойнби.
38. Bert J.-Fr. Éléments pour une histoire de la notion de civilisation. La contribution de Norbert Elias // Revue d'histoire. 2010. No. 106. P. 74.

39. Broux de P.-O. Introduction. Nations civilisées, mission civilisatrice, droit de civilisarion // Revue interdisciplinaire d'études juridiques. Saint-Louis. 2019. Vol. 83. No. 2. P. 45.

40. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ: АСТ Москва, 2006.
27 Восстание против Запада
28 Агрессивная политика Запада вкупе с реактивной модернизацией незападных обществ, вызванная этой агрессией, на которые указывал Тойнби в своей книге «Мир и Запад», спровоцировали такое явление, которое в 1950-х годах стало известно как «Восстание против Запада»41. Эту тему вслед за Тойнби поднял Хедли Булл, один из основателей английской школы международных отношений. Самой большой угрозой считалось то, что незападные страны «бросали вызов универсалистским западным идеям и ценностям»42.
41. Hall I. Clashing Civilizations: A Toynbeean Response to Huntington // The “Clash of Civilizations” 25 Years On: A Multidisciplinary Appraisal. Bristol: E-International Relations, 2018. P. 20.

42. Hall I. The ‘Revolt against the West’ Revisited // The Globalization of International Society. Tim Dunne and Christian Reus-Smit (eds.) Oxford: Oxford University Press, 2017. / >>>> (дата обращения: 14.02.2023).
29 Первые ростки «восстания», согласно Буллу, относятся ко второй половине ХIX века – к эпохе «борьбы за равный суверенитет» с европейскими державами со стороны Японии, Китая и Османской империи. Но масштабная концептуализация явления связана с широким антиколониальным движением стран Третьего мира после Второй мировой войны, когда коренным образом изменилось соотношение сил на мировой арене с появлением мощной великой державы СССР. До этого господство Европы было полным. Даже США и «имперская Россия рубежа веков была продуктом европейской экспансии»43. Действительно, США были продолжением «духа Европы» на новом континенте, а Россия – продуктом реактивной модернизации, начатой Петром, поскольку перенимала технологические и культурные достижения Западной Европы. Главными особенностями первого «восстания против Запада» было то, что, во-первых, оно происходило в рамках «западных идеалов» отстаивания свободы и равноправия, а во-вторых, на условиях и с «разрешения» ведущих западных держав. Лидеры Третьего мира, пишет Х. Булл, «выступали как просители в мире, в котором западные державы все еще занимали доминирующее положение»44. Еще одной важной чертой первой фазы «восстания против Запада» было то, что на основе достигнутого после Второй мировой войны паритета между США и СССР возникли молчаливые договоренности, «посредством которых североатлантические державы и Советский Союз исключали войну из своего региона мира… Вооруженные конфликты были возможны при условии, что они не нарушат мир в Европе»45.
43. Bull H. The Revolt against the West // Remembering Hedley. Ed. By Coral Bell and Meredith Thatcher. ANU: E Press, 2008. P. 116.

44. Ibid. P. 121.

45. Ibid. P. 123.
30 После окончания холодной войны и распада СССР «бунт против Запада пошел на убыль»46. Но в начале XXI века в западной научной литературе заговорили о «новом восстании против Запада» 47. Теперь оно воплотилось в процессах, направленных против американской гегемонии, которая стала символом агрессивной вестернизации мира. Радикальную новизну «восстания против Запада 2.0» составил неожиданный аргумент – аргумент численности населения, или «престижа численности», как его назвал профессор международных отношений Джейсон Ральф48. Неожиданным этот аргумент виделся западному миру, потому что до сего момента непререкаемым считался аргумент «эффективности», под которым понимались «особые права и обязанности государства, располагающего ресурсами для руководства миром»49, т.е., собственно, американская гегемония. Соединенные Штаты представали как единственный законный гегемон, обладающий «эффективными» ресурсами управления миром, и притом гегемон, избранный коалицией. Но проблема сегодня состоит в том, что процессы, происходящие в XXI веке, опротестовывают законность этой гегемонии, на основе того элементарного факта, что США вкупе с признающими легитимность их гегемонии партнерами оказываются в численном меньшинстве по отношению к «психологически пробужденному» совокупному человечеству.
46. Hall I. The ‘Revolt against the West’ Revisited // The Globalization of International Society. Tim Dunne and Christian Reus-Smit (eds.) Oxford: Oxford University Press, 2017. >>>> (дата обращения: 14.02.2023).

47. Ralph J. Another Revolt Against the West? URL: >>>> (дата обращения: 12.02.2023).

48. Ibid.

49. Clark I. Hegemony in International Society. New York, Oxford: Oxford University Press, 2011. P. 175.
31 Ирония истории состоит в том, что о такой перспективе развития событий предупреждал еще А. Тойнби в середине 50-х годов прошлого века в той самой книге «Мир и Запад», за которую он был подвергнут едва ли ни остракизму. Английский историк предупреждал о необходимости осознания качественного изменения мира, в котором западная цивилизация стала одной из многих, локальной цивилизацией наряду с другими. В этом новом мире главным вопросом, считал А. Тойнби, будет вопрос о том, к кому присоединится большинство человечества в лице Индии, Китая и других поднимающихся стран и народов. В случае если западная цивилизация не осознает произошедших изменений, писал он, грядущий духовный объединительный центр мира «может переместиться дальше в глубь континента, где-то между Китаем и Россией (двумя историческими укротителями евразийских кочевников) в знакомом трансокеанском месте встреч и диспутов религий и философий Индии, Китая, Ирана, Сирии и Греции»50. Наиважнейшую роль в этом, считал английский историк, будет играть количественная составляющая – численная доля человечества, которая приходится на незападные цивилизации. Он надеялся, что вопрос «присоединения большинства» разрешится в пользу Запада, при одном, правда, условии, что не произойдет самодискредитации либерализма. Но мы являемся свидетелями того, что именно этот процесс самодискредитации происходит сегодня, и последствия этого соответствующие, не в пользу Запада.
50. Тойнби А. Унификация мира и изменение исторической перспективы // Цивилизация перед судом истории. С. 95.
32 О потенциале «аргумента численности» напоминал также, но уже в начале XXI века Х. Булл, когда писал о способности незападных стран «взывать к авторитету численности… представлять большинство населения мира», чтобы перевернуть «старую структуру международного права»51. В конце XX века Западу удалось справиться с этой нависающей угрозой «с помощью концепций “мягкого права”», когда западные державы сумели «превратить Организацию Объединенных Наций в инструмент достижения своих собственных целей», отмечает он52. Однако ситуация стала резко меняться с момента, когда новая Россия встала на позиции восстановления своего суверенитета.
51. Bull H. The Revolt against the West // Remembering Hedley. Ed. By Coral Bell and Meredith Thatcher. ANU: E Press, 2008. P. 124.

52. Ibid.
33 Если первое восстание против Запада действительно происходило на условиях Запада и частичные, нередко второстепенные, изменения осуществлялись с его разрешения, то «восстание 2.0» грозит тем, что такого разрешения не потребуется. Новые условия в многополярном многоцивилизационном мире будут вырабатываться впервые в истории человечества, на основе реальных переговоров всех участников и учитывая интересы большинства, а не лидеров так называемого «цивилизованного мира». Прообразом этого процесса является неуклонное расширение такой организации, как БРИКС, в рамках которой происходит консолидация ведущих незападных государств.
34 Кроме того, фундаментальным становится то, что полностью отвергаются новые западные ценности и им противопоставляются так называемые «традиционные ценности». В центре новой фазы восстания находятся два вопроса: «спор о ценностях, радикально расходящихся с Западом, и противостояние между различными экономическими моделями – по сути, между рыночным либерализмом и государственным контролем»53. Сегодня эти процессы называются борьбой за «культурное освобождение». Она конкретизируется, в частности, в так называемых дебатах об «азиатских ценностях», а также в различных националистических идеологиях, таких как неоконфуцианство в Китае или Хиндутва (индуизм) в Индии. Сегодня эти страны особенно скептически относятся к «продвижению демократии» и гуманитарному вмешательству. Наряду с этими дебатами о ценностях проходит еще одна дискуссия, которая касается решения проблемы суверенитета развивающихся государств по распоряжению собственными ресурсами. Формулируются претензии в отношении компенсации за европейскую эксплуатацию народов и ресурсов в их бывших колониальных владениях.
53. Hall I. The ‘Revolt against the West’ Revisited // The Globalization of International Society. Tim Dunne and Christian Reus-Smit (eds.) Oxford: Oxford University Press, 2017. / >>>> (дата обращения: 14.02.2023).
35

Тревога относительно будущего в рамках американского мира распространяется и на Европу. Профессор Лионского университета Жан-Пьер Альгу пишет о существовании движения разочарования в американском стиле развития Европы, в котором «Европа задыхается»54. Анализируя состояние европейских стран, он отмечает, что к настоящему времени европейская цивилизация сама по себе не имеет ни одного из четырех основных компонентов, на которые опирается суверенная цивилизация. Отсутствует «военная сила» – «только Соединенные Штаты могут позволить себе содержать вооруженные силы, готовые к вмешательству в любой точке земного шара»55. «Чтобы решить проблему распада Югославии, Европа последовала за Соединенными Штатами»56, – замечает он. Европа теряет экономическую мощь; в социальном плане она перешла к модели полицейского государства, которое ограничивают основные свободы; наконец, у нее нет самостоятельной культурной политики. Американская культура безудержно доминирует во всех секторах на планете. «Американский образ жизни – это, что бы ни говорили сторонники американского дьявола, эталон. Европейцам больше нечего противопоставить этому вторжению»57.

54. Algoud J.-P. L’Europe et la dynamique des civilisations // Connexions. 2005. Issue 2. No. 84. P. 174.

55. Ibid. P. 166.

56. Ibid. P. 172.

57. Ibid. P. 166.
36 Перспективы европейского развития в рамках существующей американской парадигмы для Ж.-П. Альгу крайне пессимистичны. Исходя из того, что жизнь цивилизации составляет в среднем 900 лет, и помещая дату рождения Западной цивилизации в 1150 год, он полагает, что ее конец датируется 2050 годом. Столь мрачные оценки усугубляются для него тем, что он не видит реального претендента для смены американского лидерства. Внутренняя логика цивилизационного развития, считает он, не позволяет надеяться на открытие для Европы «второго дыхания» без посторонней помощи. Будучи некогда лидером мирового развития, Европа передала свой энергетический импульс Америке. «Душа Запада там, – пишет он, – Она не может вернуться в Европу, потому что эволюция систем, какими бы они ни были, необратима»58. Признавая, однако, вероятную перспективу глобального лидерства Китая, он сомневается, что и в этом случае произойдет остановка Европы на краю пропасти, а потому считает европейскую цивилизацию умирающей.
58. Ibid. P. 172.
37 Заключение
38 Самым главным «вызовом» XX столетия, который должен был определять будущее, А. Тойнби считал глобальный вызов. Он сформировался после второй мировой войны. Если до этого в мире господствовали восемь мировых держав, то после 1945 года «Европа сузилась». Всемирное влияние имели только две сверхдержавы – США и СССР. Выход из создавшегося положения, считал он, мог быть двояким – либо победа одной из двух сверхдержав старым дедовским способом через применение силы, либо новый опыт кооперативного правления миром благодаря созданию международных организаций по типу ООН. После появления доктрины Трумэна стало понятно, что мир движется по первому сценарию – перевес получило стремление выиграть «последний раунд в силовом противостоянии, прийти к политическому объединению мира через нокаут»59. Этот ход событий, замечает А. Тойнби, должен был приговорить «человечество по крайней мере к еще одной мировой войне»60.
59. Тойнби А.Дж. Будущее сообщества // Цивилизация перед судом истории. С. 128–129.

60. Там же. С. 129.
39 Эти соображения английского историка сегодня становятся крайне актуальными не только потому, что Тойнби исследовал поведение Запада по отношению к остальному миру, называя его «архиагрессором современной эпохи»61. Понимая, к чему приведет такая самоослепляющая позиция в мире, который перестал быть «западным», он размышлял над историческим прецедентом 1914 года. Его волновал вопрос, почему Запад так катастрофически погрузился в эту разрушительную войну и что может означать повторение подобного сценария для самого Запада. Он был уверен, что это приведет его к «смутному времени», за которым последует «надлом» и падение западной цивилизации. Тойнби предупреждал о «миражах бессмертия»62, которые, по его мнению, вводили в заблуждение многие цивилизации, находящиеся в упадке и уклонявшиеся от осмысления истинного положения дел. Сегодня мы видим, насколько близок мир к реализации самых пессимистических умозаключений английского историка, когда ослепленные гордыней и движимые стремлением во что бы то ни стало сохранить доминирующие гегемонистские позиции американские власти ведут человечество к глобальной катастрофе. Единственным выходом из этой ситуации могло бы стать формирование спасительной «третьей силы». Сегодня, когда происходит подъем «спящих» цивилизаций, по выражению Ф. Броделя, и идет интенсивное формирование новых макрорегионов в формате «мир-цивилизаций» 63, таких как Россия, Китай, Индия, такой поворот событий становится своевременным как никогда и составляет последнюю надежду человечества для спасения от мировой катастрофы.
61. Тойнби А.Дж. Россия и Запад // Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. С. 252.

62. Hall I. Clashing Civilizations: A Toynbeean Response to Huntington // The “Clash of Civilizations” 25 Years On: A Multidisciplinary Appraisal. Bristol: E-International Relations, 2018. С. 22.

63. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV–XVII вв. М.: Прогресс, 1992. Т. 3. С. 8; 61; 480.

Библиография

1. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV-XVIII вв. В 3-х томах. М.: Прогресс. 1992. Т. 3.

2. Локк Дж. Два трактата о правлении // Сочинения. В 3-х томах. М.: Мысль. 1988. Т. 3. С. 135-405.

3. Тойнби А. Дж. Будущее сообщества // Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. М.: АСТ, Владимир: Астрель, 2011. С. 122-143.

4. Тойнби А. Дж. Повторяется ли история? // Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. М.: АСТ, Владимир: Астрель, 2011. C. 36-47.

5. Тойнби А. Дж. Россия и Запад // Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. М.: АСТ, Владимир: Астрель, 2011. C. 251-261.

6. Тойнби А. Дж. Унификация мира и изменение исторической перспективы // Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. М.: АСТ, Владимир: Астрель, 2011. C. 65-95.

7. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом // Цивилизация перед судом истории. Мир и Запад. М.: АСТ, Владимир: Астрель, 2011. C. 144-156.

8. Трубецкой Н.С. Европа и человечество // Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. М.: Эксмо. 2019. С. 89-140.

9. Фергюссон Н. Империя. Чем современный мир обязан Британии. М.: Астрель. CORPUS. 2013 – 560 c.

10. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ: АСТ МОСКВА. 2006.

11. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. Гештальт и действительность. М.: Мысль. 1993.

12. Algoud J.-P. L’Europe et la dynamique des civilisations // Connexions. 2005. Is. 2. № 84. P. 161-174.

13. Bert J.-Fr. Elements pour une histoire de la notion de civilisation. La contribution de Norbert Elias // Vintieme Siecle. Revue d'histoire. 2010. Is. 2. N 106. Р. 71-80.

14. Broux de P.-O. Introduction. Nations civilisees, mission civilisatrice, droit de civilisarion // Revue interdisciplinaire d'etudes juridiques. Saint-Louis. 2019. Vol. 83. № 2. P. 35-49.

15. Bull H. The Revolt against the West // Remembering Hedley. Ed. By Coral Bell and Meredith Thatcher. ANU: E Press. 2008. P.115-126.

16. Civiliser Definition: сiviliser, se сiviliser, etre civilise [Электронный ресурс] // Dictionnaire francais. Dictionnaire. Larousse francais. Larousse universel URL: https://www.larousse.fr/dictionnaires/francais/civiliser/16277 (дата обращения: 04. 02. 2023)

17. Clark I. Hegemony in International Society. New York, Oxford: Oxford University Press. 2011.

18. Hall I. Clashing Civilizations: A Toynbeean Response to Huntington // The «Clash of Civilizations» 25 Years On: A Multidisciplinary Appraisal. Bristol: E-International Relations. 2018. P. 15-25.

19. Hall I. The ‘Revolt against the West’ Revisited [Электронный ресурс] // The Globalization of International Society. Tim Dunne and Christian Reus-Smit (eds.) Oxford: Oxford University Press. 2017. URL: https://www.researchgate.net/publication/313803677_The_'Revolt_against_the_West'_Revisited (дата обращения: 14. 02. 2023)

20. McNeill W. H. Arnold J. Toynbee: A Life. New York: Oxford University Press. 1989. P. 205-234.

21. Osterhammel J. Europe, the “West” and the Civilizing Mission. London: The German Historical Institute. 2006.

22. Ralph J. Another Revolt Against the West? [Электронный ресурс] // System, Society & the World: Exploring the English School . New York: Oxford University Press, 1985. P. 217-228. URL: https://www.e-ir.info/2013/05/13/another-revolt-against-the-west (дата обращения: 12. 02. 2023).

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести