А.А.Богданов (Малиновский) принадлежит к той незначительной в количественном отношении, но выдающейся в содержательном плане плеяде отечественных мыслителей, которые в своих научных исследованиях значительно опередили свое время. Достаточно тут вспомнить П.А.Кропоткина, В.И.Вернадского, А.А. Любищева и некоторых других. При этом А.А.Богданов разделил и их нелегкую судьбу: быть не понятыми современниками.

А.А.Богданов был необычайно одаренной творческой личностью, внеся свой уникальный вклад в развитие всех направлений, которыми он занимался в своей жизни. А их было немало. Он – яркий политический деятель, теоретик, философ, социолог, экономист, врач, ученый-естествоиспытатель, писатель. Но для нашей темы, несомненно, наиболее значимой становится его работа по поиску и утверждению всеобщих организационных форм, которую он осуществил в своей «Всеобщей организационной науке (Тектологии)». Первый том «Тектологии» вышел в свет в Санкт-Петербурге в 1913 году. Второй – в Москве в 1917 г.

В этих работах высказано больше количество инновационных для того времени идей, опережающих их будущее развитие в кибернетике, общей теории систем, синергетике и т.д. Но, даже не касаясь их углубленного содержательного анализа достаточно сказать, что только развитое и обоснованное А.А.Богдановым представление о всеобщности существования различных форм организации, об их взаимоотношениях, о плюсах и минусах этих разных организационных форм ведет к формированию новой картины мира, имеет очень большое значение для современности.

Отмечая выдающийся вклад А.А. Богданова в создание единой теории организации, надо отметить, что он был отнюдь не первым на этом пути. Многие исследователи и до и после А.А.Богданова работали в этом направлении. Классик мировой биологической мысли Э.Геккель, создавая свою Всеобщую морфологию организмов, еще в 1866 году размышлял об общих принципах организации. Русский ученый А.Г.Гурвич ввел в биологию представление о биологическом поле как об интегративном моменте, объясняющем поведение компонентов развивающегося целого в процессе его становления. Отечественный биолог В.Н.Беклемишев, так же, как и его предшественники опередивший время в своих исследованиях, считал понятие организации основным в определении жизни. Сравнительно недавно два историка науки Е.Б.Музрукова и Л.В.Чеснова выпустили книгу, в которой роль этих ученых в становлении организационных представлений всесторонне рассмотрена¹.

Надо отметить, что именно Э.Геккелю принадлежит заслуга введения в научный оборот терминов экология и тектология. Экология, по Э.Геккелю, это наука, изучающая отношения между живыми существами и окружающей средой. «Тектология, или учение о структуре организмов есть наука об индивидуальности живых тел, которые большей частью представляют агрегат индивидов разных порядков»², писал Геккель. По мысли Геккеля, «Лишь когда знание форм поднимается до познания их, лишь когда рассмотрение форм понимается до объяснения их, лишь когда из пестрого хаоса форм выявляются законы их образования, лишь тогда только низкое искусство морфографии сможет превратиться в возвышенную науку морфологию»³.

Как отмечают Е.Б.Музрукова и Л.В.Чеснова, «Геккелем руководило лишь стремление истолковать закономерности организации (форму и структуру) живого мира. Именно поэтому тектология – ветвь «всеобщей морфологии» понималась ими как «наука о сочетании организмов из органических индивидуумов. Цель тектологии состояла, по мысли Геккеля, в создании последовательности понятий, находящихся в иерархической зависимости… В результате таких гипотетических соображений он выстраивал своеобразную систему морфоанатомических соподчиненных образований»⁴. Однако, по мнению цитируемых историков науки, эта капитальная работа ученого по структуризации морфологии, придававшая ей большую композиционную строгость и логичность не была оценена по достоинству его современниками.

Не менее интересную организационную попытку взгляда на междисциплинарные исследования предпринял А.Г.Гурвич, начиная с 1922 года⁵. В самый разгар успехов хромосомной теории наследственности, он предположил, что «в самом процессе формообразования главное это не гены и не клеточная детерминация, а «динамически преформированная морфа» в виде эмбрионального или морфогенетического поля». Такое понимание позволило ученому представить эмбриогенез как процесс развития целого, подчиняющегося особым внутренним закономерностям, которые обусловливают определенную пространственную организацию - форму организма.

Как отмечают Е.Б.Музрукова и Л.В.Чеснова, «Главное значение принципа поля в том, что он объясняет согласованное поведение многочисленных компонентов развивающегося организма или структуры, а также согласованное действие отдельных частей функционирующего органа или всего организма»⁶. Теоретическая мощь и перспективный потенциал подобного взгляда ныне только начинают осознаваться, получая свое развитие в формирующихся синергетических подходах.

Не менее значимый вклад в формирование организационных представлений сделал замечательный отечественный биолог В.Н. Беклемишев. На основе своих исследований он создал теоретико-методологическую базу, позволяющую осознать структуру живого в общих и частных иерархических системах⁷. Оценивая основной труд ученого, П.Г. Светлов писал: «Эта книга относится к типу сочинений, в которых новыми являются не взгляды автора на те или иные отдельные вопросы или части данной науки, а в котором вся наука в целом, столетия существовавшая до этого, подается в новом аспекте⁸.

В созданном ученым представлении об общих принципах организации биологических объектов выстраивается целостная картина конструктивно-морфологического познания живых объектов на Земле, которая была названа им Геомеридой. Характеризуя эту концепцию, Е.Б. Музрукова и Л.В.Чеснова отмечают: «В составе многоклеточного организма Беклемишевым рассматривалась система иерархически соподчиненных структурных единиц клетки, ткани. Сам же организм входит в качестве структурного элемента в более сложное системное сообщество-биоценоз. Биоценозы, в свою очередь, представляют собой систему соподчиненных и связанных друг с другом сообществ. Причем каждое из них, рассматриваемое в отдельности, является, по Беклемишеву, структурным элементом сообществ системы более высокого ранга. Эта линия, состоящая из сложной соподчиненности охватывающих друг друга сообществ, как раз и составляет высшую структурную совокупность всех организмов поверхности Земли – ее «живой покров». Отсюда и развивалась автором идея о том, что весь «живой покров» Земли следует рассматривать, в известном смысле слова, как живой организм⁹. Такой принципиально новый подход к методологии систематики живого требует своего современного осмысления и осознания, особенно в связи с насущными экологическими проблемами наших дней.

Тот факт, что проблемами теории организации активно занимались представители биологических наук, вполне понятен. Ведь организация и эволюция являются ключевыми, методологическими конструктами в науках о жизни. Но проблемами формирования теории организации занимались и представители других направлений науки. Так, в частности, польский исследователь, представитель социальной философии Я.Зеленевский при обсуждении вопросов организации трудовых коллективов не мог не выйти на проблематику теории организации и управления¹⁰. Автор ставит своей целью доказать, что есть область знания, которую можно назвать «общая теория организации», что положения этой теории не ограничиваются повторением давно известных банальных истин и самое главное – ее теоретические положения имеют реальное практическое значение. Для достижения этой цели, он обсуждает систему наук об организации, так называемых эргологических наук. Методы изучения теории огранизации и управления, понятия и термины организационной теории, роль организованной системы как единого целого, внутренние противоречия в организованных системах, соотношение ядра, внешнего круга и окружающей среды организованной системы и другие важные вопросы теории организации, не выходя, по сути, на обсуждение самой теории организации. При этом ни имя, ни идеи А.А.Богданова, который неоднократно подчеркивал именно практическую значимость своей Тектологии, ни разу не упоминаются.

Те же соображения можно адресовать и к работам А.Г.Гурвича и В.Н. Беклемишева, которые вышли в свет после публикации А.А.Богданова. Создается впечатление, что эти выдающиеся ученые также не были знакомы с идеями Богданова. Все это свидетельствует о том, что Тектология А.А.Богданова и на сегодняшний день является, пожалуй, единственным наиболее разработанным и целостно завершенным вариантом всеобщей организационной теории. Работы Людвига фон Берталанфи и его последователей, при всей их теоретической и практической значимости, преследовали несколько иные цели¹¹.

Но теоретические и практические вызовы нашего времени настоятельно требуют обращения именно к Общей теории организации. Поэтому новое обращение к идеям «Тектологии» А.А.Богданова, после 70-летнего забвения их в Советском Союзе, вызванного известными идеологическими причинами, их осмысление с позиций сегодняшнего дня – требование нашего времени. “Закладка основ науки, объединяющей организационный опыт человека, науки жизненно необходимой, - писал А.А.Богданов – дело огромной важности”¹². Исходной посылкой для автора явилось осознание того, что законы организации систем едины для любых объектов, независимо от того из каких субстратов они стоят. Отсюда ученый делает вывод о том, что подобные законы можно изучать в обобщенной форме¹³.

Ранее мне уже приходилось писать о том огромном теоретическом и практическом эффекте, который вызывается решением А.А.Богдановым, казалось бы, неразрешимой антитезы соотношения централизации и индивидуализации¹⁴. Рассматривая возможные типы связи различных взаимодействующих комплексов друг с другом, А.А. Богданов вводит представление об эгрессии как о централистической связи, объединении комплексов, группирующихся вокруг общего центра. Он показывает, что такой тип организации широко распространен как в природе, так и в обществе. В природе – это централистическое строение многоклеточных организмов, нервной системы, социальных группировок некоторых животных и т.д. В обществе – авторитарные и тоталитарные режимы, организация армии, бюрократии и т.д. Центральное лицо во всех этих централистических системах – организатор, руководитель. Действие всех исполнителей определяется его указаниями. Богданов анализирует плюсы и минусы такого типа организации. Среди плюсов – возможность быстрой мобилизации всех частей системы, возможность постановки общих задач, возможность эффективного контроля их исполнения и т.д. Ведущей организующей тенденцией здесь является моноцентризм. Но как изменяется ситуация в случае возникновения полицентризма, когда на поле взаимодействия оказывается ряд разнозначных центров? Богданов выделяет и анализирует объективное существование и такого типа организации, рассматривая при этом существующую в его время сложную полицентрическую систему капиталистического общества. Он и здесь выделяет как плюсы, так и минусы подобной организации. Преимущество – высокая независимость частей, их свобода к саморазвитию, инновационности. Минусы – недостаточная координированность взаимодействующих центров, возможность их столкновений и т.д. Богданов отмечает, что экономическое многоцентрие современного ему капитализма должно найти необходимый конец либо в глубочайшей дезорганизации подобного общества, либо в новом типе его организации. То есть он ставит проблему преодоления дихотомии централизма и индивидуализма и находит путь ее решения.

Ученый выделяет еще один тип организационных взаимодействий, называя его дегрессией. Это так называемый скелетный принцип организации, широко распространенный в живой природе. Типичный образец дегрессии – это скелетные формы живых организмов, которые, по Богданову, соединяют черты высшей и низшей организованности: сложность и концентрацию активностей с устойчивостью их связей. Рассматривая дегрессию как универсальный принцип организации, и распространяя ее на общество, Богданов видит здесь совмещение принципов централизации и индивидуализации. На этом пути свободные, сильные, независимые структуры интегрируются, объединяются с помощью центра. Но это совсем другой центр по сравнению с централистической моделью. Центр дегрессивной организации не навязывает самостоятельным структурам своей воли, не подавляет их независимость, а исполняет лишь служебную функцию интеграции этих независимых структур, причем в рамках полномочий, которые сам эти структуры делегируют ему.

История развития социальных отношений и структур в современном обществе свидетельствует о том, что оно пошло именно по этому пути. Правда не по ориентациям на Организационную теорию А.А.Богданова, так и оставшуюся неизвестной, а под напором объективных требований времени, путем мучительных проб и ошибок. Достаточно здесь вспомнить сформированные ныне по принципу дегрессии международные системы ЕС, ОДКБ, ШОС, БРИКС и другие международные объединения.

Каким же путем осуществляется ныне формирование представлений о всеобщей теории организации, как развиваются и уточняются с позиций современности взгляды А.А.Богданова по этому вопросу? Представляется, что это развитие происходит ныне опять в очень парадоксальной форме: не столько в формировании теоретических подходов, сколько в нарастании объективных вызовов, идущих от научных исследований. И этот процесс напрямую связан с формированием такой новой области научного знания, которую можно назвать глобальной экологией.

Сейчас хорошо известно, что традиционная биологическая наука экология, изучающая взаимодействие живых организмов со средой обитания, во второй половине XX века начала стремительно расширять предмет своего исследования. Появились новые направления экологической науки – экология человека, социальная экология, экология культуры, экология сознания, инженерная экология и т.д. Все они появились для решения конкретных проблем взаимодействия объектов и среды их обитания в различных областях нашего реального бытия, выполняя организационно-коммуникативные функции.

Но достаточно долго при этом не возникал вопрос о необходимости какого-то общего интегративного взгляда на весь этот веер различных экологических ответвлений. Не возникал вопрос о том, может ли дать подобный интегративный взгляд какое-то приращение научного знания или ограничится только суммированием появившихся ответвлений. И все эти новые области «большой экологии» жили сами по себе, решали свои проблемы, беспощадно спорили со своими соседями по научному цеху за лидерство. Так, например, представители биологической экологии с самого начала расширения предмета экологии и, по сути дела, до наших дней не могут смириться с этим положением. Они считают, что экология была, есть и будет только биологической наукой, а все эти расширения – неоправданное вмешательство в чужую территорию. Представители социальной экологии, с большим трудом утвердившие свое право на существование этого направления, в свою очередь сугубо негативно отнеслись к формированию экологии человека, считая, что его проблематика целиком охватывается социальной экологией. Перечень этих недоразумений и взаимных обид можно продолжить практически по каждому из возникших направлений. И только выход на метауровень анализа, поиски закономерностей всеобщей глобальной экологии смогли смягчить эти противоречия.

Справедливости ради стоит отметить, что одним из первых о глобальной экологии заговорил все же биолог, видный советский эколог М.Н.Будыко¹⁵. Наше время, когда громадное увеличение объема информации в каждой области науки способствует разделению этих областей на все большее количество специальных дисциплин, возможность синтеза материалов многих научных направлений для решения изучаемых проблем становится все более ограниченной. Между тем без такого синтеза дальнейший прогресс экологии невозможен¹⁶», писал он. Автор подчеркнул, что глобальная экология объединяет материалы самых различных наук. Хорошо понимая, что глобальная экология в его годы находилась только на стадии формирования, он тем менее полагал, что основная задача глобальной экологии – разработка прогнозов возможных изменений биосферы под влиянием деятельности человека при различных вариантах хозяйственного развития, выяснение закономерностей эволюции биосферы.

Свои работы М.Н.Будыко писал и публиковал еще до возникновения Большой экологии. Но он провидчески прогнозировал, что глобальная экология изучает ноосферу в целом, то есть, экологическую систему, охватывающую весь земной шар, и ставит задачу осуществления контроля за антропогенными изменениями окружающей среды.

В дальнейшем процессе расширения предмета экологии все больше привлекает внимание философов и методологов науки. Этот процесс Н.М.Солодухо называет проектом формирования всеобщей экологии¹⁷. Всеобщая экология, по мнению Н.М.Солодухо и его соавторов, должна увязать и логически объединить различные и разрозненные направления развития современной экологии. Выделяются два основных значения всеобщей экологии. Первое – система знаний о выделенном центральном объекте в среде местопребывания. Второе – интеграция знаний, собирающая разнообразные проявления экологических исследований. Этот подход создает благоприятные условия для оценки места и роли экологии в современном обществе.

Расширение предмета экологии как науки и практики С.С.Хоружий называет интегральной экологией¹⁸. Автор обращает внимание на внутреннее родство концептов «аскеза» и «экология», их близость по смысловому содержанию. Экология не просто изучает отношения организмов и их сообществ с окружающей средой, но она ставит цели и предлагает стратегии достижения гармонии в этих отношениях, достижения порядка и лада, устранения вредных и опасных явлений. Что же касается аскезы, то она обращается к внутреннему миру человека и также хочет достичь в нем определенного порядка и лада, гармонического устроения, и для этого стремится искоренить определенные вредоносные явления, стрессы. Таким образом, полагает автор, два явления оказываются родственными и подобными. Аскеза может рассматриваться ка экология души, экология внутреннего мира, тогда как экология может рассматриваться как аскеза по отношению к природе, внешнему миру¹⁹. Этот процесс С.С.Хоружий и называет интегральной экологией, единством обычной экологии и аскезы, объемлющем и внешний, и внутренний мир человека.

Таким образом, мы видим, что процесс становления Большой экологии, формирования в ней концепции глобальной экологии вызывает разные комментарии и основывается на разных подходах. Но, характерно при этом, что все эти подходы ориентированы на решение именно организационных проблем. Осмысливая все это, можно констатироваться, что в настоящее время идет объективный процесс формирования современного варианта организационной теории на базе становления концепции глобальной экологии Глобальная экология при этом выступает не просто как суммативное объединение разных направлений экологии, но как определенный философско-методологический регулятив, фиксирующий общность взаимодействия объектов со средами их обитания. При этом выделяются общие закономерности подобного взаимодействия, никак не зависимые от субстратов, из которых составлены эти объекты²⁰. Как тут не вспомнить тектологию А.А. Богданова: «Здесь и лежит задача тектологии: объединить разрозненное, установить тот общий организационный метод, применениями которого являются все вариации подбора в действительности и в теории²¹».

Отсюда хорошо просматривается и дальнейшая стратегия становления современной организационной концепции: ее поиск должен органично увязываться с идеями тектологии Богданова, отнюдь не утратившими своего значения для современности. Становящаяся современная организационная концепция с необходимостью будет обладать не только объяснительными, но и предсказательными, футурологическими возможностями. Знания, накапливаемые глобальной экологией, позволят не только объяснять неизвестные стороны действительности, но и выполнять предписывающие функции по отношению к человеческой деятельности. Концепция глобальной экологии позволит увидеть и осознать возникновение инновационных порождающих механизмов новой организационной структуры мира. Она будет способствовать оценке современного феномена глобализации мира с единой организационной точки зрения. Наконец, глобальная экология, без сомнения, должна внести свой вклад в новое понимание гуманизма. Ныне, наряду с антропо- и социоцентрической, зарождается новая система ценностей, учитывающая неразрывную органичную связь человека, общества и природы. Если сущностью культуры было отличие социального от природного, то сущностью экологической культуры становится совмещение социального с природным, их единство. Именно глобальная экология сможет ясно высветить организационный путь становления экологической культуры, за которым единственно перспективное будущее всего человечества.