Везде
Б.Н.Чичерин: своеобразие российской истории и универсализм права
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Б.Н.Чичерин: своеобразие российской истории и универсализм права
Аннотация
Код статьи
S258770110000035-0-1
DOI
10.18254/S0000035-0-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Чижков Сергей Львович 
ORCID: 0000-0002-7819-5579
Аффилиация: старший научный сотрудник, сектор философии российской истории Института философии РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва, 109240, ул. Гончарная, д. 12, стр. 1
Выпуск
Том 2 № 1
Аннотация
В статье исследуется эволюция взглядов Б.Н. Чичерина на российскую историю и на происхождение и назначение государства. В ранних работах Чичерин предложил свой взгляд на соотношение гражданского общества и государства, который в более поздних работах был существенно пересмотрен. В статье также анализируется точка зрения Чичерина на общие для Европы и России черты трансформации гражданского общества в государство, а также излагается его точка зрения на причины, которые повлияли на формирование особенностей этой трансформации. Результатом этого процесса, по мнению Чичерина, стало то обстоятельство, что «начала власти» стали доминировать над «началами права», поскольку в русских городах так и не сформировались устойчивые институты самоуправления городских общин за исключением Пскова и Новгорода. Во второй части статьи рассматривается концепция взаимосвязи гражданского общества и государства, которую Чичерин разрабатывал в своих поздних философско-правовых исследованиях. В них государство рассматривается как союз свободных граждан, деятельность которого направлена на реализацию общего блага, защиту права и свободы граждан. При этом право рассматривается как основание возможности самого государства, а не как простой результат законотворческой деятельности государства.
Ключевые слова
Б.Н. Чичерин, гражданское общество, государство, вотчинная система, власть, право, свобода, история России
Классификатор
Получено
04.06.2018
Дата публикации
05.06.2018
Всего подписок
14
Всего просмотров
6188
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1 В российской науке Борис Николаевич Чичерин оставил выдающийся след как юрист, как философ и как историк, причем первые его работы были посвящены преимущественно исследованию российской истории, философскому осмыслению общего и особенного в ней. По прошествии многих лет именно Чичерина стали рассматривать как основателя государственной школы русской историографии1 не смотря на то, что с ним в этом направлении и в это время работали его старшие товарищи и университетские преподаватели К.Д. Кавелин и С.М. Соловьев.
1. Понятие «государственная школа» не выражает точного смысла исторической концепции Чичерина. Безусловно, более точным было бы определение «юридическая школа», введенное П.И.Милюковым.
2 Ранние работы Чичерина, в которых его историческая концепция преимущественно изложена, довольно хорошо изучены, и сказать что-то новое здесь вряд ли удастся. Однако вопрос о том, как соотносятся его ранние идеи, касающиеся осмысления истории России, становления русского государства, с более поздними философско-правовыми исследованиями и в первую очередь с его концепцией государства как союза граждан, а не просто как системы институтов власти и управления, все еще практически не исследован.
3 Один довольно странный парадокс, а точнее, явное противоречие хотелось бы отметить в мировоззрении молодого Чичерина. Его проявление мы встречаем в ранних работах Чичерина и оно касается расхождения в оценке места и роли гражданского общества, а также личных прав и свобод в исторических и политических произведениях середины – конца 50-х годов XIX века.
4 Политические и публицистические статьи Чичерина того времени полны требований самых широких свобод. Так в статье «Современные задачи русской жизни», которая была написана весной 1855 года, содержится список «требований», которые, вне всякого сомнения, можно охарактеризовать как наиболее радикально-либеральные для своего времени:
5 1. Свобода совести, обеспечение равных прав всем религиям и верованиям, запрет дискриминационных практик в сфере религиозной жизни. 2. Отмена крепостного права. 3. Свобода общественного мнения («мы должны поставить ее на первый план, как краеугольный камень либеральной политики»2). 4. Свобода книгопечатания и издательской деятельности, отмена цензуры («отменение цензуры есть основание всякой либеральной системы, желающей опереться на общественное мнение»3). 5. Свобода преподавания, независимое от мнения правительства развитие науки. 6. Публичность, гласность всех правительственных действий, их полная открытость для народа. 7. Публичность, гласность и состязательность судопроизводства.
2. Голоса из России. Сборник А.И.Герцена и Н.П.Огарева, книжки IV – VI 1857 – 1859. Выпуск второй. М., Наука 1975. С. 119

3. Там же. С. 121
6 Именно в этой статье Чичерин провозгласил: «Либерализм! Это лозунг всякого образованного и здравомыслящего человека в России… в либерализме вся будущность России»4. Примем во внимание также и тот факт, что по просьбе К.Д. Кавелина и Т.Н. Грановского Чичерину пришлось изъять из этой статьи требование конституции и вообще любое о ней упоминание.
4. Там же. С. 111
7 Личная свобода в политических и публицистических статьях этого времени рассматривается не только как цель исторического развития народов, но и как один из главных движущих сил самого исторического развития. Общество в целом развивается в сторону большей свободы не столько правительственными усилиями, сколько через реализацию личной свободы граждан во всех сферах жизнедеятельности.
8 Исторические же его исследования, как это ни покажется странным, полны скепсиса относительно роли свободы в историческом развитии России. В них довольно часто подчеркивается ее деструктивная роль. В гражданском обществе, основанном исключительно на частном праве и свободе договорных отношений, где нет государственной власти как силы, принуждающей к соблюдению договоров, свобода легко превращается в произвол, во власть более сильного. Полагаться же на твердость нравственной основы договорных отношений не приходится. Соответственно, полагает Чичерин, гражданское общество – это общество, основанное только на частном интересе и постоянной борьбе за этот интерес, т.е. оно крайне конфликтно и при этом не имеет собственных механизмов разрешения этих конфликтов. Такие механизмы могут быть только у государства.
9 Говоря о России, Чичерин подчеркивает, что и личность и свобода в истории страны скорее препятствовали ее развитию. Это была свобода личности во всей ее «случайности и необузданности». Такая свобода, полагает Чичерин, есть свобода произвола, сопровождающегося постоянной борьбой за свой интерес. Такая свобода не имеет внутренних нравственных механизмов самоконтроля. Система договорных отношений, которая начинает доминировать в этом типе общественных связей, и, казалось бы, должна установить надежный порядок и ввести эту «необузданную» свободу в некие рамки, не решает проблемы произвола. История России, считает Чичерин, показала, что если нет системы принуждения к выполнению договорных отношений «сверху», то и обязательства по ним могут нарушаться. Эту функцию выполняет власть вотчинников и публичная власть удельных князей, которая, по мысли Чичерина, еще не есть государство как таковое. Та или иная власть есть в любой системе: от семьи до государства и мирового сообщества, при этом власть всегда сопряжена с той или иной формой принуждения. Это важно подчеркнуть, поскольку наличие власти и системы принуждения, считает Чичерин, это еще не государство, нельзя смешивать эти два понятия. Первые признаки государственности на Руси начинают появляться только в XV веке. До этого времени, считает Чичерин, на Руси не было государства, а только гражданское общество с системой частноправовых договоров, с помощью которых в том числе и устанавливалась власть, в том числе и публичная.
10 Ниже мы этот вопрос более подробно рассмотрим. Но чтобы лучше понять аргументацию Чичерина по вопросу соотношения гражданского общества и публичной власти было бы полезно начала сравнить две модели, Канта и Гегеля, описывающие их соотношение и взаимосвязь.
11 Иммануил Кант считал, что гражданскому обществу должен предшествовать «гражданский союз». Но что это такое? «Гражданский союз», согласно Канту, это система субординации в обществе, когда есть вертикальная подчиненность граждан и есть некий повелитель (лица или учреждения), то есть некая публичная власть. В гражданском союзе лицо всегда находится в подчиненном отношении к целому, кто бы ни олицетворял это целое. Тогда как в гражданское общество – это система отношений, основанная на равенства и координации лиц, а не их субординации. Основанной формой взаимоотношений в гражданском обществе являются частные договоры, в которых отражается объединенная воля участников договора. Но проблема этих отношений в том, что они не прочны и нет гарантии их соблюдения, тем более третьими лицами, к договору не имеющими отношения, если над всеми не стоит власть и закон. Именно власть поверх всех частных договоров, а иногда и вопреки им, устанавливает законы, обязательные для всех. Поэтому, считает Кант, собственность в полном смысле этого слова не может быть гарантирована частными договорами частных лиц, а только общим гражданским состоянием всех, но именно это и устанавливает власть посредством публичных законов. Государство же, как объединение граждан, начинается с того момента, когда возникает объединяющая их воля, то есть не просто воля двух или нескольких человек, выраженная в договоре, а общая воля, выраженная в правовых нормах. У Канта государство, гражданское состояние, право – это взаимозависимые понятия, поэтому и граждане – это объединенные для законодательства члены государства, способные голосовать, то есть участвовать в формировании как воли всех, так и общей воли.
12 У Гегеля модель взаимосвязи власти и гражданского общества существенно иная. Для Гегеля гражданское общество также представляет собой систему связей независимых людей, имеющих свои особые интересы. В основе этих связей также лежат договорные отношения. Однако, считает Гегель, гражданское общество внутри себя очень органично устроено и в нем самом существует развитая система защиты договоров и института собственности, есть различные объединения и корпорации, а также есть своя система поддержания порядка. Гегель в связи с этим рассматривает суд в качестве института гражданского общества, он также считает, что правосудие должно осуществляться в форме суда присяжных и довольно логично это обосновывает. Эта всеобщая связь людей уже есть государство, но государство еще только внешнее. Он пишет о гражданском обществе: «Развитая в себе тотальность этой связи есть государство в качестве гражданского общества, или в качестве внешнего государства»5. То есть, гражданское общество уже есть государство в том смысле, что уже установлено единство и взаимосвязь людей, но нет пока еще ключевого элемента государства – единства духа/воли в форме власти и публичного права.
5. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.3. Философия духа. – М.: «Мысль», 1977. 471 с. С. 342
13 В гражданском обществе доминирует частное право и главный его элемент – гражданское право с его принципами свободы договора и равенства субъектов. В этом смысле, считает Гегель, гражданское общество – это все-таки еще не государство, а агрегация частных лиц, хотя и объединенных общей системой взаимных потребностей, а также объединенных в корпорации на основе общих интересов, но все же еще не объединенных идеей общего блага и главным инструментом реализации общего блага – публичным правом. Вопрос об общем благе для Гегеля – это нравственный вопрос, степень осознания общего блага сообществом людей говорит о нравственном уровне его развития. Поэтому надо правильно понимать высказывания Гегеля, которые обычно вызывают недоумение, что «государство есть действительность нравственной идеи»6, а повиновение закону – «само есть истинная свобода»7. Под законом он здесь имеет в виду именно нормы публичного права. Частное право отстаивает частные интересы, тогда как публичное право вырабатывается для реализации идеи общего блага.
6. Гегель Г.В.Ф. Философия права. – М.: «Мысль», 1990. 542 с. С. 279

7. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. С. 376
14 В «Лекциях по философии истории» Гегель несколько иначе подходит к вопросу о становлении государства. Здесь он рассматривает государство одновременно и как «божественную идею как она существует на земле»8 и как высшее выражение народного духа. История государств, таким образом, служит основанием для признания исторических заслуг соответствующих народов. При этом, если говорить о лице, личности, человеке, то по Гегелю, «вся его духовная действительность, существует исключительно благодаря государству»9. Великие личности, правда, определяются уже не конкретным государством, а самим ходом всемирной истории.
8. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. - СПб.: Наука, 1993.-480с. С. 90

9. Там же.
15 Представление о государстве, как выразителе духа народа, было общим местом не только европейской, но русской мысли10. Так С.М. Соловьев в своей речи на столетнем юбилее Н.М. Карамзина в 1866 году, солидаризируясь с последним, вопрошал: «Что такое племя, что такое народ без государства? Материал, нестройный, бесформенный материал; … только в государстве народ заявляет свое историческое существование, свою способность к исторической жизни, только в государстве становится он политическим лицом, с своим определенным характером, с своим кругом деятельности, с своими правами»11.
10. В пользу такого утверждения говорит тот факт, что и славянофилы и западники в этом вопросе были единодушны.

11. Соловьев С.М. Исторические поминки по историке. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://az.lib.ru/s/solowxew_sergej_mihajlowich/text_0470.shtml (дата обращения: 14.05.2018)
16 Еще раньше, в 1858 году, в том же духе, но более развернуто, высказался и Чичерин: «Государство есть высшая форма общежития, высшее проявление народности в общественной сфере. В нем неопределенная народность, которая выражается преимущественно в единстве языка, собирается в единое тело, получает единое отечество, становится народом. В нем верховная власть служит представительницею высшей воли общественной, каков бы, впрочем, ни был образ правления — наследственная ли монархия, народное ли представительство или то и другое вместе. Эта общественная воля подчиняет себе воли частные и установляет таким образом твердый порядок в обществе. Ограждая слабого от сильного, она дает возможность развиться разумной свободе»12.
12. Чичерин Б.Н. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей // Чичерин Б.Н. Философия права. – СПб.: «Наука», 1998. 658 с. С. 360.
17 Последнее утверждение тоже очень важно: в догосударственных формах общежития трудно говорить об общественной воле, а, следовательно, и о разумной свободе.
18 Так в чем же с точки зрения Чичерина состоит проблема гражданского общества в условиях, когда государство еще не сформировалось? Почему наличие в нем властных элементов еще не делает его государством? Почему нельзя говорить о том, что государство на Руси установилось с приходом Рюриковичей, а только в XV веке? Не смотря на безусловный параллелизм хода исторического развития России и Запада, почему в русском государстве «начала власти» превалировали над «началами права»?
19 Первое, на что обращает внимание Чичерин, это на вотчинную систему, которую по ошибке принимают за государство. Вотчина – не государство уже по одному тому, что при наследовании она дробится. В своей работе «Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей» Чичерин показывает, что по духовным грамотам наследникам передавались не только земли, но также разнообразное недвижимое и движимое имущество, включая скот. Практически всегда при наследовании вотчина делилась между сыновьями, что совершенно не соответствует государственной форме устройства общества.
20 Надо сказать, что вотчинная теория была выдвинута задолго до Чичерина. Более того, она стала доминирующей в европейской историографии на рубеже XVIII – XIX вв. Раннефеодальные общества в Европе были основаны именно на вотчинной системе. Вотчинник имел не только домен, но имел также аппарат принуждения, который и выполнял властные функции в пределах вотчины. Вотчина в Европе и вотчина на Руси имели очень много общего, что и отмечал Чичерин, но главное, и в Европе и в России вотчины функционировали, наследовались, делились по одной правовой модели, состав передаваемого недвижимого и движимого имущества практически полностью совпадал. Как на Руси, так и в некоторых регионах Европы в состав передаваемого имущества могли включаться и лично зависимые люди. На Руси – это холопы.
21 Второе, что подчеркивает Чичерин, это отсутствия системы подданства. По логике государственного устройства, великий князь должен был бы быть государем, а удельные князья его подданными, но этого не было на Руси. Анализируя точку зрения Чичерина по этому вопросу, Р.А. Киреева пишет: «По логике Чичерина, существование договорных грамот между великим и удельными князьями говорило о том, что великий князь — не государь, а удельные — не подданные. Это свободные люди, соединенные довольно шаткой родственной связью и вступающие в добровольные взаимные обязательства. Князья или воевали друг с другом, или заключали как частные люди договоры, основываясь на формуле: «а боярам и слугам и детям боярским вольная воля». А степени родства служили только «означением места», которое князь занимал в ряду других»13.
13. Киреева Р.А. Государственная школа: историческая концепция К.Д. Кавелина и Б.Н. Чичерина. – М.: ОГИ, 2004. — 512 с. С. 291
22 Интересно и то, что властные и судебные функции великого князя не распространялись на удельные вотчины, каждый удельный князь сам отправлял эти функции, к тому же он имел полное право чеканить свою монету. Постоянное дробление вотчин между сыновьями привело к эмиссионному хаосу. Поэтому со временем появился запрет младшим братьям при разделе вотчины чеканить свою монету.
23 Третий момент, который отмечает Чичерин, требует более детального разъяснения. Он сближает Россию и Европу, но одновременно указывает и на серьезные отличия. Что Чичерин имеет в виду? Возникновение государства всегда сопровождается «водворением порядка и тишины», поскольку на смену праву сильного, хаосу, постоянным конфликтам и междоусобицам приходит более или менее справедливый порядок. История большинства стран Европы показывает, что вотчинная система – это важный этап в трансформации гражданского общества в государство. Эта трансформация осуществлялась через взаимодействие народа и вотчинной власти на неких «паритетных» началах, а конфликты, которые имели место между ними, по большей части заканчивались установлением нового их паритета. На Руси такой путь развития осуществился только в Новгороде и Пскове. На остальной части средневековой Руси такого паритета не было, и ключевая роль в формировании государства выпала именно на долю вотчинной власти. Более того, по мысли Чичерина, именно эта власть, эволюционируя, постепенно трансформировалась в государственную. Поэтому на формирование государства народный элемент оказал значительно меньшее влияние, чем в Европе.
24 Спустя почти десять лет, в своей докторской диссертации Чичерин подведет итог своим более ранним исследованиям относительно российской специфики возникновения государства: «Но если у каждого европейского народа при общих жизненных основах есть свои особенности, то тем более имеет их Россия, которая долго стояла поодаль, почти не принимая участия в общем развитии. Достаточно взглянуть на ее географическое положение, на громадные пространства, по которым рассеяно скудное население, и всякий поймет, что здесь жизнь должна была иметь иной характер, нежели на Западе, где в тесном кругу сталкивались и переплетались разнообразные элементы, выраставшие из почвы или завещанные историей. Частые столкновения ведут к борьбе, но, вместе с тем, укрепляют отдельные стихии и приучают их к совокупной деятельности. В пустыне, напротив, все расплывается вширь, человек теряется в пространстве. Несмотря на однообразие общественных элементов, между ними исчезает живая связь; нужна внешняя власть, господствующая над всеми, чтобы привести их к прочному единству. Поэтому в России мы замечаем большую слабость, но вместе и большую податливость общественных стихий, менее внутренней борьбы, но более подчинения, нежели на Западе. Здесь должно было развиться не столько начало права, истекающее из крепости самородных союзов и из требований человеческой личности, сколько начало власти, которое одно могло сплотить необъятные пространства и разбросанное народонаселение в единое государственное тело. То общественное устройство, которое на Западе установилось само собою, деятельностью общества, вследствие взаимных отношений разнообразных его элементов, в России получило бытие от государства»14.
14. Чичерин Б.Н. О народном представительстве. Изд. Третье. – Тамбов, 2011. 504 с. С 329 – 330
25 Там же он говорит о том, что именно сближает историю России и Запада и чем они вместе отличаются от истории других народов древнего и нового мира: «Ход русской истории представляет весьма замечательную параллель с историей Запада. И здесь, и там общественное развитие начинается с появления германской дружины, подчиняющей себе туземцев. И здесь, и там за первым, дружинным периодом следует эпоха развития вотчинного начала, когда общество дробится на множество отдельных союзов, основанных на праве собственности. В России, как на Западе, рядом с вотчинным устройством возникают вольные общины с державными или полудержавными правами. И вотчины, и вольные общины почти одновременно на Востоке и на Западе уступают место единодержавию, заменяющему средневековые дробные силы и соединяющему землю в единое государство. Наконец, для довершения сходства, Россия, как западные народы, проходит через период земских соборов, за которым следует полное владычество самодержавия»15.
15. Там же. С. 329
26 И все же Чичерин больше останавливается на отличиях, нежели на сходствах русского и западного пути формирования государства, именно они объясняют то обстоятельство, что «начала власти» стали доминировать над «началами права» в русском государстве. Главная причина видится Чичерину в недостаточном развитии самоуправления русских общин. Только Псков и Новгород превратили разовые и стихийные сходки в постоянные учреждения, выработали устойчивые процедуры работы представительства и, по сути, образовали самостоятельную власть в виде «державной общины». Вопрос не в том, что общины могли или не могли изгонять князей или призывать их, этого в истории русских земель было достаточно, а в том, смогли ли общины выработать систему власти и самоуправления в виде устойчивых институтов. Но именно этого-то и не было в остальных русских землях.
27 Чичерин с горечью пишет: «Новгород и Псков стояли уединенно среди русской земли; их жизнь, их внутренние движения не находили отголоска за пределами их областей. Тогда как на Западе, который весь был усеян вольными общинами, города заключают союзы между собой, завоевывают себе права, вступают в состав земских чинов, где играют видную роль, отношения Новгорода к великим князьям представляют одинокую борьбу державной общины с более и более усиливающейся монархической властью. Эта борьба не могла кончиться в пользу первой, ибо вольная община была неспособна не только объединить землю, но даже создать какой-либо общий государственный элемент. На это нужно было крепкое, сильное внутренней жизнью городское сословие, чего у нас никогда не было. Отсюда то поразительное явление, что жизнь Новгорода и Пскова, со всей шириной развивающейся в них политической свободы прошла в русской истории совершенно бесследно, не оставив по себе ни предания, ни общественных сил, ни каких-либо учреждений в государстве. Податливая природа русского человека легко забывает прошедшее, приноравливаясь к настоящему и уступая деятельности сверху»16. Ни общины русских городов, за исключением Пскова и Новгорода, ни уж тем боле общины сельские не смогли выработать устойчивых механизмов самоуправления для отстаивания своих интересов и противодействия произволу вотчинников. Именно поэтому основной формой «решения» конфликта стало переселение общин в другие земли, благо территория позволяла, или под начало других князей. Чичерин немало пишет о почти кочевом образе жизни крестьянства во многих регионах.
16. Там же. С. 332-333
28 Поэтому Чичерин в своих исторических работах в целом довольно спокойно оценивает «гиперфункциональность» русского государства, использование им принудительных мер, у которых нет никаких правовых оснований. Государство принуждает население исходя не из интересов народа, его различных сословий, а из своего понимания того, что нужно государству. Сильное государство при условии слабого общества обречено на подмену понятия общего блага понятием блага для государства. И хотя в своей докторской диссертации спустя многие годы он выскажет сожаление, что в России не сложилось сильной системы самоуправления общин, это никак не изменит его оценок деятельности государства. Интересно, что один из ближайших учеников Чичерина и С.М. Соловьева, В.О. Ключевский, стал рассматривать русскую историю под другим углом: он не счел возможным рассматривать историю России исключительно как историю русского государства.
29 Мы уже выше отмечали, что есть серьезно мировоззренческое расхождение между историческими и политическими работами Чичерина. Буквально в тот же год, когда вышли «Опыты по истории русского права», где центральное место заняла работа «Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей» Чичерин публикует сборник статей «Очерки Англии и Франции». В нем мы обнаруживаем буквально революционное переосмысление того, что есть сильное государство, в чем должна проявляться эта сила и почему внешне сильное государство на поверку оказывается самым слабым.
30 В этом сборнике проблема роли государства и значения сильного централизованного государства стала ключевой, но при этом мы видим, что Чичерин переосмысливает, казалось бы, общепринятые понятия и представления. В статье «Старая французская монархия и революция (L’ancien régime et la révolution, par Alexis de Tocqueville)», которая представляет собой развернутый критический анализ этой известной книги Алексиса де Токвиля, Чичерин уточняет, что следует понимать под словом сильное государство. Соглашаясь с автором книги в мелочах, Чичерин совершенно расходится с ним в главном – в оценке причин крушения монархии. Токвиль видит причину крушения в чрезмерной ее силе и концентрации власти, т. е. он оценивает сильное централизованное государство как один из факторов его же собственного крушения. Чичерин с ним не согласен принципиально. Однако, чтобы доказать правоту своей точки зрения, Чичерин представляет картину предреволюционных и революционных событий иначе. «Если указывать на существенные причины переворота, то, конечно, на первое место следует поставить недостаток сильной центральной власти, которая могла бы сдерживать и направлять к единству враждебные друг другу элементы. Переворот английский был борьбою подданных с королем; переворот Французский был собственно борьбою различных элементов общества <между собой>, в которой королевская власть играла пассивную роль. Дело правительства состоит не в том, чтоб упорно сопротивляться всяким новым потребностям, a в том, чтоб господствовать над ними, давая им правильное удовлетворение. Но Французское правительство ХVIII века вместо того, чтоб энергически приняться за инициативу преобразований, после нескольких тщетных попыток, наконец, не в силах будучи справиться с неотразимою задачею, спустило на поприще стихии, еще не пришедшие в соглашение. Разумеется, это произвело страшную бурю, которая снесла все здание прошедшего. Если б центральная власть исполнила свое историческое назначение, французам, вероятно, долго бы еще не приходило в голову биться за свободу»17.
17. Чичерин Б.Н. Старая французская монархия и революция // Чичерин Б.Н. Очерки Англии и Франции. М.: Изд. К. Солдатенкова и Н. Щепкина, 1858. С. 263.
31 Главный вывод, который Чичерин делает из анализа причин Французской революции, состоит в том, что свобода состоит не в отрицании государственных начал, а в поступательном развитии ее правовых форм, что без сильного государства просто невозможно.
32 Соответственно и сильная власть Чичериным понимается иначе, нежели простое сосредоточение властных функций, мощного административного и полицейского аппарата в руках государства. Сильная власть – это в первую очередь функционально эффективная власть, т. е. власть, достаточно адекватно понимающая общую ситуацию, расклад сил и интересов в обществе, способная решать возникающие проблемы, намечать цели и действовать в интересах всего общества. Она не может обойтись без мощного аппарата, без полиции, без необходимых полномочий, но все это только обеспечение сильной власти. Этот же мощный инструментарий в руках слабой власти может только все испортить, поскольку слабая власть предпочтет его использовать для реализации какого-то особого интереса. Слабая власть – это в первую очередь та власть, которая неспособна понять подлинные интересы страны как целого, она представляет и отстаивает какой-то частный реально существующий интерес, а отсюда и полицейские меры, и политика сдерживания активности тех, кто представляет другой интерес.
33 Как мы видим, сильная власть – это не та власть, которая имеет достаточно силы, чтобы по собственному произволу осуществить в обществе любые преобразования постольку, поскольку само общество просто не в состоянии им противодействовать, или наоборот, она способна без труда остановить любое движение в обществе, не дать ему реализоваться. Поэтому Чичерин всегда, когда употребляет понятие сильной власти, оговаривает, в чем она в данный момент состоит и почему та или иная внешне мощная власть пала, оказавшись на деле слабой. Сильная власть – это весьма конкретное для него понятие. Поэтому при определенном развитии общества признаком силы становится перераспределение власти, предоставление самоуправления, сокращение властных полномочий центральной власти и многое другое. Как мы видим, понятие «сильная власть» интерпретируется им вполне либерально, и в таком ее понимании нет никакого этатизма. Мы еще раз подчеркиваем, что сильная власть для Чичерина – это в первую очередь интеллектуально и нравственно состоятельная власть, способная в силу этого осознавать истинные потребности страны как целого, способная находить оптимальное решение для смягчения противоборствующих тенденций и интересов.
34 Чичерина часто представляют как этатиста, сторонника сильной государственной власти и приоритета «государственного начала» в общественной жизни. Действительно, такая оценка может быть дана позиции Чичерина, но только по ранним исторически его исследованиям. При ближайшем рассмотрении его политических и публицистических работ, однако, мы обнаруживаем, что представления о роли и месте государства в общественной жизни, да и само понятие «сильное государство», окрашены скорее в либеральные цвета.
35 В более поздних своих философско-правовых исследованиях Чичерин развил во многом иную концепцию государства и его отношений с гражданским обществом.
36 Государство – это наиболее разработанная часть учения Чичерина о человеческих союзах, но, как мы увидим, и наиболее спорная. Выше мы уже затрагивали такие вопросы, как соотношение государства и права, а также вкратце реконструировали ранние представления Чичерина о государстве. Мы также видели, что далеко не все, что Чичериным отстаивалось на заре его творческого пути, сохранилось в последующих работах. Одна идея, все же, прошла очень интересный путь развития – это идея «сильного государства» как государства, способного отстаивать принципы свободы и общей пользы, возвышающегося над частными интересами групп и сословий и отстаивающего интересы общества как целого, а посему не нуждающееся в обилии инструментов принуждения. Распухающий аппарат полиции и секретных служб – это верный признак слабого государства, неспособного выполнять адекватно свои задачи, вытекающие из принципов свободы и общей пользы.
37 Проблема соотношения в государстве свободы и общей пользы – это главная проблема, которую разбирает Чичерин в своей концепции государства как человеческого союза. Эта концепция была им наиболее полно разработана в последние десять лет жизни, и в первую очередь в его «Философии права». Мы, как говорилось выше, не можем охватить в этой небольшой работе все аспекты его концепции государства. Но мы можем поступить так, как поступил сам Чичерин, а именно, проанализировать проблему взаимоотношения нравственности и права в государстве как человеческом союзе. Именно такой анализ раскрывает саму идею государства.
38 Эта идея лучше всего иллюстрируется этой цитатой из «Философии права»: «Государство есть союз людей, образующий единое, постоянное и самостоятельное целое. В нем идея человеческого общества достигает высшего своего развития. Противоположные элементы общежития, право и нравственность, которые в предшествующих союзах, в гражданском обществе и в церкви, выражаются в односторонней форме, сводятся здесь к высшему единству, взаимно определяя друг друга: в юридических установлениях осуществляются общие цели, господствующие над частными, что и дает им нравственное значение. В государстве находит свое выражение и физиологический элемент общежития не в виде преходящего семейства, а как постоянно пребывающая народность, которая физиологическую связь возводит к высшим духовным началам. Таким образом, все элементы человеческого общежития сочетаются здесь в союзе, господствующем над остальными»18.
18. Чичерин Б.Н. Философия права. С. 233.
39 Государство есть верховный союз, которому присваивается и высшая власть. Эта власть есть власть целого над его частями. Такая власть необходима, чтобы разрешать разного рода конфликты, которые постоянно возникают между этими частями. Верховная власть не может принадлежать ни гражданскому обществу с его дробной структурой, в которой превалирует частный интерес и частное право, ни церкви как нравственному союзу.
40 Здесь надо сделать небольшое пояснение. Часто в исследовательской литературе приводится высказывание Чичерина о том, что государство – это «принудительный союз». Действительно, данное словосочетание мы встречаем в его работе «Вопросы политики»: «Государство не есть нравственный союз, как церковь, а союз принудительный; коренное же начало, на котором зиждется всякая принудительная организация, есть не самопожертвование, которое, по существу своему, добровольно, а право. Основное же начало права есть правда, или справедливость, которая, в приложении к общественным союзам, состоит в равномерном распределении, как общественных тягостей, так и выгод, доставляемых членам на общие средства»19.
19. Чичерин Б.Н. Вопросы политики. М. 1904. С. 37.
41 В третьем томе «Курса государственной науки» мы также встречаем это словосочетание: «Государство, как принудительный союз, не должно вторгаться в область чисто нравственных отношений. Оно не призвано водворять нравственный порядок на земле; это дело свободного союза – церкви, которая является посредницею между человеком и Богом. Если же государство, с своею принудительною властью, приходит на помощь церкви, или если оно, по собственному почину, хочет карательными мерами водворить господство нравственного закона, оно становится притеснителем совести; стараясь утвердить нравственность, оно само подает величайший пример безнравственности»20.
20. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. III. М, 1898. С.25.
42 Однако из приведенных цитат видно, что слово «принудительный» относится по смыслу не к тому обстоятельству, что человек принудительно находится в государстве или государство принуждает его быть членом союза, а именно к правовому принуждению, которое осуществляется в государстве. Поэтому все же точнее будет определение государства как верховного союза, обладающего властью к правовому принуждению.
43 Государство у Чичерина – это не только верховный союз, управляемый верховной властью, но это еще и некое метафизическое образование, обнимающее живущих в данный момент в нем людей с предшествующими поколениями. Из этого Чичерин делает вывод, что государство основывается не на физических, а на духовных началах. Эта идея отстаивалась Чичериным еще с конца 1850-х гг. Именно в силу метафизической духовной сущности государства верховная власть в нем действует не только во имя решения текущих проблем, но и во имя сохранение этого идеального целого, длящегося в веках. Таким образом, верховной власти вменяется в обязанность сохранять идентичность государства. Это, пожалуй, единственный смысл, который вытекает из тезиса о наличии у государства некой метафизической сущности. Какого-то дальнейшего развития идеи идентичности мы у Чичерина в явном виде не находим.
44 Разрабатывая концепцию государства как человеческого союза, Чичерин должен решить две задачи: во-первых, показать, как соотносится верховный союз с подчиненными союзами, во-вторых, определить область специфических именно для государства целей, задач и механизмов их решения.
45 Из того факта, что государство является верховным союзом, не следует, как мы уже отмечали выше, что оно может упразднить, или поглотить, или каким-то образом подменить собой другие союзы. На этой мысли Чичерин непрестанно настаивает. Семья как частный союз сохраняет свое существование и свои уникальные функции. При этом она основывается не на государственных требованиях, а на природе семейного союза. Тот же самый принцип действует и в отношении церкви: государство не вправе вмешиваться в ее внутренние дела, а может лишь регулировать ее положение в обществе в соответствие с ее целями и задачами. С гражданским обществом у государства значительно более богатые и разнообразные отношения, но и в этом случае гражданское общество управляется своими собственными законами, основанными на частном праве. Интересно, что частное право по Чичерину вырабатывается в ходе самой гражданской жизни на основе принципов, определяющих частные отношения и логику их осуществления, а именно, на принципах равенства сторон и свободы договора. Государство только записывает эти нормы в виде законов. Поскольку гражданское общество – это не часть государства, то государство не вправе вводить публично-правовые механизмы регулирования гражданской жизни, так как «это повело бы к уничтожению частной свободы человека, т. е. именно того, что составляет самый корень свободы»21.
21. Чичерин Б.Н. Философия права. С. 235.
46 Чичерин критикует две наиболее распространенные точки зрения на границы деятельности государства. Одна из них ограничивает деятельность государства только вопросами внешней и внутренней безопасности и вопросами охраны права. В «Истории политических учений» Чичерин подробно разбирает плюсы и минусы такого подхода, анализируя политические учения Гумбольдта, Роттека, Аретина, Велькера и Цахариэ (в современно написании – Цехарие). Другая же точка зрения исходит из того, что границы деятельности государства слишком подвижны или их и вовсе нет, поскольку, исходя из соображений практической пользы, государство может устанавливать любые ограничения частной деятельности.
47 Подход Чичерина к вопросу о гарантиях обеспечения границ деятельности государства связан именно с определением основных элементов государства (власть, закон, свобода и цель) в качестве человеческого союза. Поэтому он видит эти гарантии только в надлежащем устройств самого государства и места в нем права, а также в надлежащем понимании особенностей нравственных задач государства.
48 Государство – это союз юридический и нравственный. В первом томе «Курса государственной науки» Чичерин пишет: «Государственная власть имеет характер чисто общественный. Действуя во имя идеи государства, которое есть вместе юридический и нравственный союз, она имеет и принудительную силу, и высшее нравственное освящение. Принадлежа государству, как верховному союзу, который в юридической области владычествует над всеми, она есть власть верховная»22. Как юридический союз государство призвано устанавливать и охранять нормы права. На общегражданской стадии своего развития государство устанавливает одинаковые для всех обязательные нормы. Оно же защищает эти нормы от нарушения, чем, собственно, занимается в государстве судебная власть.
22. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. I. М., 1894. С. 59.
49 Однако этими функциями не может быть ограничена сфера деятельности государства, оно должно также удовлетворять материальные и духовные потребности, которые касаются государства как целого, реализовывать те задачи, которые могут быть реализованы только объединенными усилиями всех: «Задачи государства не ограничиваются охранением права. Этим оно становилось бы только в служебное отношение к гражданскому обществу. В качестве союза, представляющего собою общество как единое целое, оно призвано осуществлять все те цели, которые составляют совокупный интерес этого целого. Сюда относятся, прежде всего, внешняя и внутренняя безопасность. Государству принадлежит распоряжение общественными силами, организованными для удовлетворения этой потребности. …Но, кроме того, оно призвано удовлетворять и всем материальным и духовным интересам общества, насколько они касаются целого и требуют совокупной организации. Это составляет задачу гражданского управления. В этой области государство приходит в столкновение с правами и интересами отдельных лиц и частных союзов, а потому относительно объема и границ его деятельности возникают самые горячие прения»23.
23. Чичерин Б.Н. Философия права. С. 235.
50 Чичерин понимает, что реализация этих функций все же может вести к нарушению самим государством законных границ своей деятельности. Оно может вторгаться в область частных отношений, при этом никто не сможет принудить государство, тогда как государство может принудить всех.
51 Мы уже указывали на то, что Чичерин видит нравственный аспект деятельности государства в том, что оно в своей деятельности исходит из принципа общей пользы, при этом сам Чичерин понимает, что данный принцип может трактоваться расширительно. Ситуация была бы безвыходной, если бы сам закон не был основанием государственного союза и не противостоял произволу: «Закон есть связующее начало государственного союза. Отсюда высокое его значение не только юридическое, но и нравственное.
52 Им установляется, с одной стороны, правомерное господство общего интереса над частными, что составляет вместе и требование нравственности, а с другой стороны, им же ограждается свобода лица, что составляет столь же непреложное требование, как права, так и нравственного закона. В законе, таким образом, выражается нравственная сторона государственного союза. Государство настолько носит в себе сознание нравственных начал, насколько оно управляется законом, и настолько уклоняется от нравственных требований, насколько в нем предоставляется простора произволу»24. В другом месте Чичерин еще более четко формулирует эту мысль: «Нравственное значение государства измеряется твердостью господствующего в нем законного порядка. Ему противоречит всякий произвол как сверху, так и снизу»25.
24. Чичерин Б.Н. Философия права. С. 237

25. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. I. С. 18.
53 Свобода в государстве имеет особый двойственный характер или двоякую форму. С одной стороны, лицо живет своей гражданской жизнью, основанной на частном интересе и частном праве. Это есть свобода частная. С другой стороны, лицо как член государственного союза приобретает свободу общественную, т. е. оно получает возможность участвовать в принятии решений, которые касаются не только его, но и других. Свобода в этой сфере регулируется публичным правом.
54 Свобода в древних республиках была неустойчивой, считает Чичерин, и быстро приходила в упадок, поскольку свобода в них состояла преимущественно в праве участвовать в общих делах. Частная же свобода не имела сколько-нибудь серьезного значения, что делало гражданина полностью подвластным государству, т. е. общим решениям. «В новом мире отношение совершенно обратное: здесь общественная свобода покоится на широком основании личной свободы, а потому имеет несравненно более прочности. Истинный корень свободы заключается в личном праве; общественное право служит ему только гарантией и восполнением. В этом выражается то отношение государства к гражданскому обществу, которое было изложено выше. Гражданское общество есть настоящее поприще человеческой свободы. Государство воздвигается над ним, как высший союз, но оно в гражданском обществе имеет свои корни и из него черпает свои силы. Где нет широкой свободы гражданской, там политическая свобода всегда будет висеть в воздухе. Отсюда высокая важность преобразований, устанавливающих всеобщую гражданскую свободу в стране. Отсюда, наоборот, совершенная превратность теорий, стремящихся заменить личную свободу общественною»26. Чичерин в принципе не согласен с Руссо: его идея о том, что человек, вступая в общественный договор, отказывается от своих личных прав, но взамен получает права общественные, глубоко порочна. Порочность ее в том, что человек полностью отдает себя в руки большинства. Власть большинства может превратиться в полный деспотизм, причем деспотизм такой, что у человека не останется прибежища даже в частной сфере.
26. Чичерин Б.Н. Философия права. С. 238
55 Общественная свобода может основываться только на личной свободе, в то же время там, где нет свободы общественной, личная свобода может подвергаться различным притеснениям. Однако, как считает Чичерин, смысл общественной свободы не может сводиться только к гарантированию личной свободы или свободы в частной сфере. Человек живет не только своей частной жизнью, он еще стремится реализовать свои убеждения, свои представления о долге и справедливости, о правильном устройстве общества через общественное служение. Это стремление, а не только интерес, вовлекает его в государственную жизнь, в жизнь, связанную в той или иной степени с доступом к государственной власти.
56 Вопросы о доступе и осуществлении государственной власти, а также вопросы о том, кто и в силу чего может выполнять властные функций в государстве, всегда были в центре внимания Чичерина, начиная с самых ранних его трудов. Эти вопросы в реальной общественной жизни тесно переплетены, но рассматриваться должны раздельно в качестве двух самостоятельных проблем, считает Чичерин.
57 Первая проблема – это проблема органа власти и лица, эту власть осуществляющего. В этом вопросе есть своя чисто чичеринская специфика. Мы помним, что, согласно Чичерину, никакие институты сами по себе не функционируют, это всего лишь правовые оболочки, душой и двигателем которых могут быть только конкретные люди. Поэтому именно люди осуществляют власть. Чичерин отмечает, что, какую бы форму правления мы ни взяли (монархия, олигархия, аристократия, демократия), реально власть принадлежит либо одному лицу, либо очень ограниченному кругу лиц.
58 В этой связи Чичерин подчеркивает, что идея власти народа – это лишь своего рода метафора. Государственная власть реально, т. е. в прямом смысле слова, не может принадлежать народу, а только каким-то конкретным людям, вопрос же о том, как эти люди получают данную власть, – это уже вопрос политического устройства, а не идеи государства как верховного союза.
59 Может показаться странным, что Чичерин отделяет вопрос о государстве от вопроса о политическом его устройстве. Государство как человеческий союз, считает Чичерин, может иметь самые разнообразные формы осуществления, но суть его в тех задачах, которые призвано решать государство, а это – выработка права и реализация общей пользы. При любом политическом устройстве государство как человеческий союз должно рассматриваться с точки зрения главных элементов любого союза, а именно – общей цели союза, осуществления в нем свободы, власти и закона. Поэтому идея государства для Чичерина не связана с вопросом о политическом устройстве. Его интересует государство как таковое, т. е. как универсальный человеческий союз, вне его связи с формой государства: т. е. его не интересует ни форма государственного правления, ни форма государственного устройства, ни политический режим. Форма государства всегда зависит от особенностей исторического пути и наличных условий жизни, тогда как человеческие союзы связаны с самой онтологией земного существования человека.
60 Вторая проблема – это проблема способностей (компетентности), которую можно также отчасти назвать концепцией ценза на власть или на участие во власти. «Государство есть идеальное, или юридическое, лицо, которое собственной мысли и воли не имеет. Эта воля может выражаться только через физические лица, которые являются ее органами. Им поэтому присваивается реальная верховная власть как представителям идеального целого»27. Верховная власть, таким образом, принадлежит в государстве тому, кому она присваивается на основании закона. В силу этого обстоятельства личность, наделенная властью, должна отвечать высоким стандартам компетентности. Чичерин в связи с этим высказывает ряд соображений относительно критериев отбора лиц, способных к осуществлению такой власти. По существу этими критериями становятся те или иные аспекты личного успеха в гражданской жизни.
27. Чичерин Б.Н. Философия права. С. 243-244
61 Интересно, что, говоря о верховной власти, Чичерин особым образом трактует принцип разделения властей. Для него это три аспекта или три отрасли самой верховной власти: «Эти отрасли суть власть законодательная, судебная и правительственная. Первая представляет отношение власти к закону, вторая – к свободе, третья – к государственной цели»28. При этом разделение властей возможно ровно настолько, насколько не нарушается принцип единства верховной власти, что требует согласованности действий этих трех отраслей.
28. Чичерин Б.Н. Философия права. С. 247
62 При рассмотрении государства как союза Чичерину важно понять, как свобода может сочетаться с общей пользой, нет ли в этом сочетании неустранимого противоречия. История гибели государств как будто не дает повода для оптимизма. Ответ, считает Чичерин, лежит в надлежащей организации, с одной стороны, взаимодействия всех четырех союзов, с другой, в понимании того, как должны соотноситься и взаимодействовать в государстве основные его элементы – общая цель, закон, свобода и власть.
63 Решая эту задачу, Чичерин все же вынужден обратиться к вопросам политического устройства государства, и тут мы видим, что именно политическое устройство Англии он рассматривает как близкое к идеальному. Двухпалатный парламент должен состоять из демократической и аристократической палат. Демократическая палата предоставляет гражданам право самим решать вопросы о налогах, об обязанностях, о гарантиях своих свобод, другие вопросы. Аристократическая палата выполняет в большей степени контрольную функцию: она не должна допустить законодательного произвола и радикализма, столь характерного для демократического элемента.
64 Именно в аристократическом элементе общества Чичерин видит столь успешное развитие конституционных учреждений в Англии. Но не только. Большим благом он считает гармоничное развитие в Англии отношений гражданского общества и государства, где обществу предоставлено самое широкое самоуправление. Неизменным условием также является наличие независимой судебной власти при несменяемости судей, т. е. наличие отрасли верховной власти, специально организованной для защиты свободы. Именно судебная власть, считает Чичерин, является и защитником и гарантом свободы в государстве. Только такое политическое устройство создает оптимальные условия как для осуществления свободы, так и для реализации государством принципа общей пользы без его расширительного толкования.
65 Отношение Чичерина к так называемому «демократическому вопросу» всегда было сложным. Как мы отмечали выше, он видит «корень свободы в личном праве», поэтому без «широкой свободы гражданской… политическая свобода всегда будет висеть в воздухе». Поэтому Чичерин критически относится к идее Руссо об отказе человека от личных прав при вступлении в общественный союз. Однако, подчеркивает Чичерин, у Руссо ведь и сами гражданские права появляются в обществе в результате отказа людей от прав естественных. Идея отказа от прав сама по себе порочна, но за этой идеей может стоять, и в действительности стоит, более глубокая идея – идея существенной взаимозависимости гражданских прав и прав общественных, в результате чего каждая из них претерпевает изменения.
66 Чичерин справедливо полагает, что человек вступает в общество не в силу некоего общественного договора, однажды заключенного или каждый раз вновь заключаемого, он всегда застает общество и государство в некоторой стадии его наличного существования. Поэтому встает вопрос о том, как понимать это вступление и как трактовать права лица на участие в общественных делах. То ли это государство наделяет его правом участвовать в решении общественных вопросов, то ли он в силу своей свободы и как полноправный член этого общества имеет право на такое участие. Чичерин, как мы понимаем, разделяет именно вторую точку зрения, но при этом он видит, что далеко не каждый способен к этой деятельности. Вопрос о способностях и компетентности встает в этой связи достаточно остро: «Если человек вступает в общество как свободное лицо, то нет сомнения, что с этим связано и право участвовать в решениях, которые касаются всех; но так как для этого требуется способность, то для пользования правом могут быть постановлены известные условия, определяющие эту способность. Таким образом, источник публичного права, так же как и частного, есть свобода, но способность является здесь ограничительным началом. Отсюда следует, что, по идее, условия способности должны быть определены одинакие для всех, ибо все граждане равно суть члены государства. Эти условия относятся не к отдельным лицам, которые теряются в массе, а к целым разрядам или классам, которые одни играют роль в политических обществах. Условия могут быть более или менее высоки, но они должны быть всем доступны, а потому должны иметь совершенно общий характер. Таково теоретически правильное положение для выборного права массы, независимо от исторических условий, видоизменяющих эти отношения. Но это не мешает государству даровать высшие права известным категориям лиц во имя общественной пользы. Это составляет неотъемлемое его право»29.
29. Чичерин Б.Н. Философия права. С. 241
67 Это право даровать высшие права реализуется государством через систему цензов, причем чем выше уровень общественных вопросов, которые надлежит решать, тем выше и уровень возможных цензов. Так, полагает Чичерин, в делах местной жизни и самоуправления цензов вообще не должно быть. В делах же государственных необходимо, чтобы приоритет имели образованные классы. Проблема цензов в вопросе об управлении государством – это вопрос, который не может быть решен раз и навсегда. Понижение цензов это закономерный процесс. Однако чистая демократия, вообще отрицающая ценз способностей на участие в решении государственных вопросов, никогда не сможет стать идеалом политического устройства, полагает Чичерин.
68 При всей своей масштабности учение Чичерина о человеческих союзах, с одной стороны, оставляет все же много вопросов, а с другой, как мы знаем, не встретило поддержки даже среди философов права, наиболее ему близких.
69 Первый вопрос, который нас интересует: удалось ли Чичерину реализовать свой замысел, т. е. удалось ли ему показать человеческие союзы в качестве формы объективной нравственности?
70 Идея любого союза состоит, по мнению Чичерина, в полном и согласованном развитии всех его элементов, однако в каждом союзе эта идея осуществляется особым и только ему присущим образом, соответственно «встреча нравственности и права» будет иметь свои особые характеристики. Однако есть общая всем союзам черта: чем дальше от непосредственных связей людей отстоят основные отношения в союзе, тем они формальнее, тем в меньшей степени они регулируются нравственным чувством и нравственными отношениями между людьми. Чичерин настаивает, что гражданское общество основано на частном интересе и регулируется практически исключительно нормами частного права. Что касается церкви как нравственного союза, то нравственные отношения между людьми в религиозной общине, по словам самого Чичерина, опосредствованы общим поклонением Абсолюту и идеей спасения. Мы видим: чем более общий и отчужденный характер носят отношения в союзе, тем меньшую роль в нем играет нравственность. Чичерин пытается решить эту проблему с помощью понятия общей пользы, представляя ее как важнейший элемент нравственного содержания любого союза. Но именно с идеей общей пользы возникнут самые большие проблемы.
71 Описывая первые три союза (семью, гражданское общество и церковь), и это важно подчеркнуть, Чичерину нет нужды использовать понятие общей пользы для описания нравственной составляющей каждого из союзов. Иначе обстоит дело с государством. Чичерин настаивает, что реализация общей пользы в государстве – это и есть нравственность, как она существует в нем объективно. Верховная власть призвана осуществлять общую пользу в первую очередь посредством права и правового принуждения. Все это плохо согласуется с утверждением самого Чичерин о природе нравственности: «Нравственность состоит в свободной деятельности на пользу других. В отличие от юридического начала, нравственное требование не имеет принудительного характера: оно обращается к совести и исполняется добровольно»30. Складывается парадоксальная ситуация: ни деятельность верховной власти и лиц, ее представляющих, ни действия граждан, вынужденных выполнять веления власти, не подпадают под определение нравственности. В то же время рассчитывать на «свободную деятельность на пользу других» в столь отчужденных отношениях, которые есть в государстве, не приходится.
30. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. II. М., 1896. С. 15
72 Но это не единственная проблема, которая возникает в правовой доктрине Чичерина с введением в нее принципа общей пользы. Есть еще так называемая проблема дуализма целей государства, поскольку реализация общего блага и реализация свободы личности в государстве неизбежно входят в противоречие. Этот дуализм критиковал его ближайший ученик Иосиф Михайловский. Он считал, что принцип права, основанный на концепции свободы, и принцип общей пользы противоречат друг другу, причем это противоречие может быть использовано властью для ограничения свободы, поскольку общая польза может трактоваться властью совершенно произвольно. Михайловский пишет: «Если Чичерин совершенно ясно и точно установил один принцип ограничения свободы личности, а именно чужую свободу, то другой выставленный им принцип – «требования общей пользы» – отличается неопределенностью и из него могут быть сделаны выводы прямо противоположные учению Чичерина о свободе и самоцельности личности»31.
31. Михайловский И.В., Радлов Э.Л. Чичерин // Энцикл. слов. Репринтное воспроизведение изд. Ф.А. Брокгауз – И.А. Ефрон. Т. 76. М.: Терра, 1993. С. 897
73 Идея государства у Чичерина существенно связана с реализацией общего блага посредством верховной власти. Трактовка характера этой власти также оказалась неприемлемой для последователей Чичерина.
74 Четыре элемента, как мы помним, составляют необходимую принадлежность государства: свободные лица, закон, связывающий этих лиц, общая цель и верховная власть. Чичерин дает такое определение государства: «государство есть союз народа, связанного законом в одно юридическое целое, управляемое верховною властью для общего блага»32. Наличие верховной власти – это отличительная черта власти именно в государстве. Верховная власть, считает Чичерин, есть особый юридический принцип, в котором заложена полнота права. Власть в той или иной форме есть в любом союзе, но только в государстве она является верховной, т. е. способной принуждать любого, не будучи принуждаемой ни кем и ни чем. Над ней не может быть никакой более высокой власти, поэтому она неподсудна33.
32. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. I. С. 3.

33. Это не отменяет, однако, права граждан подавать иски против органов власти, виновных в нарушении права граждан или нанесении им вреда. Но сама возможность обращаться в суд предоставляется гражданам именно верховной властью в отношении органов власти и управления. См.: Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. III. С. 18.
75 Такой взгляд на существо верховной власти неизбежно создает напряженность в вопросе о соотношении верховной власти и права, верховной власти и других человеческих союзов, верховной власти и целей государства, наконец, верховной власти и свободы в государстве.
76 Однако если мы проанализируем эволюцию Чичерина в его взглядах на государство, то обнаружим явную тенденцию: государство и верховная власть все больше и больше трактуются им именно как власть, основанная на праве, обусловленная правом и полностью ему подчиняющаяся. Эту мысль Чичерин очень четко сформулировал в предисловии к третьему тому «Курса государственной науки». Права человеку прирождены, т. е. даны самим фактом рождения. С государством же дело обстоит иначе. Все права государства на власть и управление – это всегда установленные законом права и обязанности, которые определены правовой системой. Государство связано в своей деятельности правом, которое, как обычно представляется, само же и устанавливает. Однако это не совсем так. Чичерин рассматривает право как основание возможности самого государства: это не государство порождает право, а развитие права приводит к возникновению государства.
77 У Чичерина есть еще одна важная идея, без которой невозможно понять те требования, которые Чичерин предъявляет к государству, и то противоречие, которое содержится в самом государстве как человеческом союзе. Все было бы замечательно, если бы право и по форме и по содержанию было единственным элементом государства, и им определялось все «строение политического организма, права и обязанности высших и низших властей, а также и подчиняющихся им граждан. Но, по существу своему, это начало чисто формальное: оно определяет то, что каждый может делать или требовать; содержание же самой деятельности предоставляется усмотрению. Здесь господствует начало целесообразности, которое есть руководящее начало политики. Государство установляется в виду высшей цели – общего блага, и к этой цели должны быть направлены все его действия. Самая юридическая его организация должна служить этой цели»34.
34. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. III. С. 17.
78 Интересен еще один момент эволюции взглядов Чичерина. В поздних работах он стал сближать право и общую пользу. С одной стороны, он стал говорить не столько об общей пользе, сколько об общем благе, по сути, отказавшись от чисто утилитарной трактовки пользы. С другой стороны, он само право стал представлять в качестве общего блага.
79 Итак, как мы видим, концепции возникновения государства и его отношения с гражданским обществом в ранних работах и работах позднего периода довольно сильно отличаются. Первоначальная концепция, хотя в чем-то и напоминает гегелевскую, но все же заметно от нее отличается. Самое существенное отличие состоит в том, что Чичерин не видит в самом гражданском обществе того, что Гегель называл «внешним государством», то есть полноту взаимосвязи и взаимозависимости людей, в результате чего создается вполне устойчивая система, которая способна сама себя поддерживать посредством разветвленной сети договорных отношений и их обеспечения. При этом элементы этого обеспечения рождаются в самом гражданском обществе – это суд, полиция и корпорации, которые выполняют властные и защитные функции, а также обеспечивают порядок.
80 Чичерин видит, прежде всего, или, во всяком случае, акцентирует свое внимание именно на неразрешимости противоречий в гражданском обществе силами самого гражданского общества при неразвитости самого гражданского общества на Руси. Вотчинная система, строго говоря, не направлена на разрешение конфликтов и противоречий внутри гражданского общества, поскольку сама чаще всего и является стороной этих конфликтов. Она основана, как и гражданское общество на частноправовых договорах и разного вида наследовании, но при этом в отношении гражданского общества выступает одновременно и в качестве публичной власти35 и в качестве участника экономической жизни. Понятно, что в этом случае неизбежен перекос в сторону интересов княжеской власти. Чичерин видит только два города, где баланс власти и гражданского общества был найден. Это Псков и Новгород.
35. Но при этом не выполняет тех функций, которые предписывал «гражданскому союзу» Кант.
81 В чем же Чичерин видел слабость гражданского общества и почему постепенно именно государство становится движущей силой его развития? Сравнивая гражданское общество на Руси и гражданским обществом сран Европы, Чичерин составляет довольно обширный список того, что отсутствовало на Руси. Суть же всех недостатков в том, что гражданское общество не сформировалось как единое целое с точки зрения, как экономических связей и крепости договорных отношений, так и с точки зрения соответствующего правосознания.
82 Выросшее из вотчиной системы государство стало активно развивать то, что не смогло сделать само гражданское общество, но делало оно это специфическими именно для государства средствами. В результате возникло явление, которое Чичерин назвал «закрепощением сословий». Не только на Руси, но и в Европе значительной части населения и в первую очередь сельского вела кочевой образ жизни. Развитие в Европе экономической жизни, торговли, арендных отношений в земледелии, постепенно привели к тому, что значительная часть населения стала «крепка земле», но не на основе личной зависимости или по принуждению, а через расширение арендных отношений с вотчинниками и стабилизацию горизонтальных связей. В России оседлость устанавливалась сверху усилиями государственной власти посредством прикрепления к земле и принудительной оседлости. Закрепощение осуществлялось не только в отношении крестьянства, но и всех других сословий: всем сословиям вменялись определенные обязанности перед государством без определения круга их прав.
83 Концепция закрепощения сословий и ранее и теперь рассматривается как важный вклад Чичерина в историческую науку, но все есть один вопрос методологического характера, на который обратил внимание Ю.Ф. Самарин. Он обратил внимание на то, как Чичериным трактуются различия в формировании гражданского общества в России и в Европе: «Перед читателем является длинный перечень всего, не оказавшегося в наличности. Отсутствие союзного духа, отсутствие систематического законодательства, отсутствие общих разрядов и категорий, отсутствие юридических начал и юридического сознания в народе, отсутствие общих соображений, отсутствие теоретического образования и еще несколько других отсутствий удалось отметить г. Чичерину на перекличке учреждений допетровской Руси… Так что же, наконец, в ней присутствовало? Ведь жизнь народа не может наполняться тем, чего в ней нет или чего мы в ней не нашли. Должны же мы допустить в ней и положительное содержание, да и самое множество действительно или мнимо отсутствующих в ней начал может быть понято только как признак решительного преобладания каких-либо других творческих сил. К сожалению, их-то мы и не видим» 36.
36. Самарин Ю.Ф. Несколько слов по поводу исторических трудов г. Чичерина // Избранные произведения. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1996. С. 504-505
84 Хотя Кавелин и Соловьев встали в этом вопросе на сторону Чичерина и активно его защищали в своих статьях и рецензиях, сам Чичерин увидел в возражениях Самарина определенные резоны. Смещение исследовательских акцентов в сторону конкретного анализа механизмов взаимодействия гражданского общества и государства мы обнаруживаем в его докторской диссертации «О народном представительстве».
85 В дальнейшем Чичерин полностью отходит от исторических исследований. В центре его исследований оказывается личность и онтология ее существования. Не коллизии истории, в том числе и национальной, а выражение в ней универсальных смыслов человеческого существования – вот основное направление его мысли. «В сравнении с вечным назначением лица общество есть нечто преходящее»37 пишет Чичерин в своей «Философии права». Но что это значит? Человек имеет самостоятельное существование, не сводимое к обществу и не выводимое из него, а смыслы его существования не ограничиваются наличной земной жизнью. Свобода – это не конвенции или общественные институты, а сам способ существования человека в мире, который лучше всего выражается в идее права. Но в таком случае именно универсализм права, а не случайности и коллизии истории определяют ее смысл, а в конечном счете и ее ход.
37. Чичерин Б.Н. Философия права // Философия права. СПб.: Наука, 1998. С. 180

Библиография



Дополнительные источники и материалы

1.Бестужев-Рюмин К. Историческое и политическое доктринерство в его практическом положении (по поводу вступительной лекции, читанной г. Чичериным в Московском университете) // Отеч. зап. Т. CXXXIX. Отд. III. СПб, 1861. С. 3–15.


2.Валицкий А. Философия права русского либерализма / Пер. с англ. Под науч. ред. С.Л. Чижкова. М.: Мысль, 2012. 567 с.


3.Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. СПб.: Наука, 1993. 480 с.


4.Гегель Г.В.Ф. Наука логики: в 3 т. М.: Мысль, 1972. Т. 3. 371 с.


5.Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. 542 с.


6.Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. 524 с.


7.Гегель Г.В.Ф. Философия духа // Энциклопедия философских наук. В 3 тт. М.: Мысль, 1977. Т.3. 471 с.


8.Голоса из России. Сборник А.И.Герцена и Н.П.Огарева, книжки  IV – VI 1857 – 1859. Выпуск второй. М.: Наука, 1975. 140 с.


9.Зеньковский В.В. История русской философии. М.: Акад. Проект, Раритет, 2001. 880 с.


10.Кант И. Критика практического разума // Соч. в 8 т. М.: Чоро, 1994. Т. 4. 630 с.


11.Кант И. Метафизика нравов // Соч.: в 8 т. М.: Чоро, 1994. Т. 6. 613 с.


12.Киреева Р.А. Государственная школа: историческая концепция К.Д. Кавелина и Б.Н. Чичерина. М.: ОГИ, 2004. 512 с.


13.Михайловский И.В., Радлов Э.Л. Чичерин // Энцикл. слов. Репринтное воспроизведение изд. Ф.А. Брокгауз – И.А. Ефрон. Т. 76. М.: Терра, 1993. С. 897–901.


14.Самарин Ю.Ф. Несколько слов по поводу исторических трудов г. Чичерина // Избранные произведения.  М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1996. С. 494-508


15.Соловьев С.М. Исторические поминки по историке. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://az.lib.ru/s/solowxew_sergej_mihajlowich/text_0470.shtml (дата обращения: 14.05.2018)


16.Чижков С.Л. Б.Н. Чичерин и Н.А. Бердяев. Два подхода к осмыслению консерватизма // Вестн. Рус. Христиан. гуманитар. акад. 2014. Т. 15. № 2. С. 165–176.


17.Чижков С.Л. Б.Н. Чичерин о свободе, праве и конституционном вопросе в России // Филос. мысль. 2015. № 12. С. 24–40.


18.Чижков С.Л. Идейная эволюция Бориса Николаевича Чичерина. М.: Новая юстиция, 2008. 122 с.


19.Чижков С.Л. Метафизика личности в системе абсолютного идеализма Б.Н. Чичерина // Психология и психотехника. 2015. № 5. С. 1241–1251.


20.Чижков С.Л. Метафизика свободы и идея государства в философии Б.Н. Чичерина. М.: ИФ РАН, 2017. 100 с.


21.Чижков С.Л. Общественное благо и проблема соотношения гражданских и политических прав в политико-философском учении Б.Н. Чичерина // Филос. традиции и современность. 2013. № 2 (4). С. 87–94.


22.Чижков С.Л. Охранительный либерализм Б.Н. Чичерина и проблема соотношения свободы, порядка и права // Политика и право. 2008. № 10. С. 2550–2557.


23.Чижков С.Л. Учение Б.Н. Чичерина о человеческих союзах // Филос. мысль. 2016. № 12. С. 44–67.


24.Чичерин Б.Н. Вопросы политики. М.: Типо-лит. Т-ва И.Н. Кушнерев и К., 1904. 245 с.


25.Чичерин Б.Н. Вопросы философии. М.: Типо-лит. Т-ва И.Н. Кушнерев и К., 1904. 390 с.


26.Чичерин Б.Н. Воспоминания: в 2 т. Т. 1. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2010. 528 с.


27.Чичерин Б.Н. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей // Философия права. СПб.: Наука, 1998. С. 272-364.


28.Чичерин Б.Н. История политических учений. Т. 3. М.: Тип. Грачева и комп., 1874. 443 с.


29.Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. I. М.: Типо-лит. Т-ва И.Н. Кушнерев и К., 1894. 495 с.


30.Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. II. М.: Типо-лит. Т-ва И.Н. Кушнерев и К., 1896. 436 с.


31.Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Ч. III. М.: Типо-лит. Т-ва И.Н. Кушнерев и К., 1898. 563 с.


32.Чичерин Б.Н. Мистицизм в науке. М.: Тип. Мартынова и К., 1880. 192 с.


33.Чичерин Б.Н. Наука и религия. М.: Республика, 1999. 495 с.


34.Чичерин Б.Н. Несколько современных вопросов. М.: Изд-во К. Солдатенкова, 1862. 265 с.


35.Чичерин Б.Н. О народном представительстве. Изд. Третье. Тамбов.: Пролетарский светоч, 2011. 504 с.


36.Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М.: Тип. Тов. И.Д. Сытина, 1899. 810 с.


37.Чичерин Б.Н. Опыты по истории русского права. М.: изд. Солдатенкова, 1858. 398 с.


38.Чичерин Б.Н. Основания логики и метафизики. М.: Типо-лит. Т-ва И.Н. Кушнерев и К., 1894. 381 с.


39.Чичерин Б.Н. Основания логики и метафизики. М.: Типо-лит. Т-ва И.Н. Кушнерев и К., 1894. 381 с.


40.Чичерин Б.Н. Очерки Англии и Франции. М.: Изд. К. Солдатенкова и Н. Щепкина, 1858. 377 с.


41.Чичерин Б.Н. Собственность и государство. Ч. 1. М. Тип. П.П. Брискорн, 1882. 469 с.


42.Чичерин Б.Н. Собственность и государство. Ч. 2. М.: Тип. П.П. Брискорн, 1883. 458 с.


43.Чичерин Б.Н. Философия права // Философия права. СПб.: Наука, 1998. С. 21-260.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести